И только после этого Пандит Давасарман дал приказ своему каравану идти вперед.
Когда караван проходил мимо встречного, стоявшего в нишах каменной стены, пот покрыл лица путешественников и даже погонщиков, привыкших к таким событиям. Лошади почти касались друг друга боками, в испуге стонали и с трудом удерживали равновесие на самом краю горной тропы. Боцман, наверное, и в самом деле закрыл бы глаза, но "селямы" заставляли его вежливо кланятся встреченым путешественникам. Это были магометанские паломники из Восточного Туркестана, которые из родного Яркенда направлялись в священный город мусульман - Мекку. Паломничество в Мекку занимало в обе стороны около одиннадцати месяцев, поэтому они ехали со всем своим скарбом, упакованным в большие мешки. На мешках сидели женщины, с головой укутанные в обширные белые покрывала. Из-под покрывал любопытно сверкали черные, раскосые глазки. Мужчины, держа лошадей под уздцы у самой морды, чтобы они стояли спокойно, приветствовали путешественников. Магометане из Яркенда одеты были в долгополые, подшитые мехом кафтаны, на голове носили шапки с меховыми околышами, а на ногах высокие, мягкие сапоги. Они торжественно кланялись, складывая руки на животе, и говорили "селям", хотя кланяться им было нелегко из-за беспокойства лошадей. Наши путешественники отвечали на приветствия и, несмотря на то, что разминуться с чужим караваном было очень трудно, с интересом рассматривали жителей далекого Туркестана. Они дивились их отваге и предпринятому рискованному путешествию. Сколько же паломников гибло во время этого длинного, опасного пути?
Несколько дней караван шел вдоль бурного, прорезающего горный хребет, ручья Драс. На ночлег путешественники задерживались среди каменных осыпей, которые были настоящим царством сурков.
Буддисты верили, что души умерших злых людей после смерти переселяются в сурков. Местность просто кишела этими грызунами, так как суеверные тибетцы их не трогали, а от медведей сурки спасались сами. Умные животные напомнили Томеку встретившихся ему в Мексике луговых собачек. Желая получше рассмотреть азиатских сурков, Томек и боцман во время очередного постоя подкрались к жирующему стаду. Им удалось даже окружить одного из зверьков. Сурок, очутившись в ловушке между крупными валунами, не собирался сдаваться. Он перевернулся на спину, защищался острыми когтями и с бешеным отчаянием хватал зубами палку, которую подсовывал Томек.
Развести костер удавалось далеко не на всех привалах. Дело в том, что единственным топливом здесь было растение терескен, по внешнему виду напоминающее укроп. Стебли этого растения многие животные употребляли в пищу. В них содержалось масло, пахнувшее, как камфара. Насыщенные этим маслом свежесрубленные, зеленые растения горели значительно лучше, чем сухие.
Пандит Давасарман был неоценимым организатором, и поэтому караван довольно быстро прошел вдоль берегов Суру и достиг единственного здесь городка, в котором был скромный базар и маленькая больница. Отсюда уже недалеко было до Каргила, первого поселения буддистов, выдвинутого дальше других на запад.
Проходя по долине Вакка, путешественники увидели буддийский монастырь, построенный на высокой скале. В этом монастыре находились ламы-красношапочники. Подобно их тибетским братьям - желтошапочным ламам, они подчинялись Великому Далайламе, находившемуся в Лхасе. Пандит Давасарман превосходно знал все уголки Тибета и рассказывал товарищам по путешествию про жизнь лам, которые никогда не расстаются с молитвенной мельницей и четками. В каждом монастыре находилась небольшая группа лам, занимавшихся исключительно отправлением религиозных обрядов, тогда как большинство членов монастырской общины было занято на тяжелых хозяйственных работах.
Проходя через городок, караван углубился в лабиринт опрятно построенных глиняных домиков с плоскими крышами. На крышах торчали высокие жерди, увешанные белыми тряпочками и черными хвостами яков. На крышах сидели в полном молчании, словно погруженные в глубокие раздумья, мужчины, одетые в теплые кафтаны и шапки с наушниками. Заметив караван, они важно вставали, выкрикивали только одно слово "джуле!", потом наклонялись вперед, поднимали вверх большой палец правой руки и вываливали язык на подбородок.
В первый момент боцман Новицкий даже онемел от возмущения. Он покраснел, натянул поводья и на месте осадил коня. Поднявшись на стременах, он крикнул мужчинам, сидевшим на крышах:
- Ах вы, воловьи хвосты, вот как встречаете вы путешественников? Так вот что называется у вас гостеприимством?!
Сидевшие на крышах мужчины еще громче крикнули "джуле!" и еще дальше высунули языки.
Возможно, случилась бы неприятность, потому что боцман, охваченный гневом, уже собирался соскочить с седла, но, к счастью, Пандит Давасарман подъехал к моряку и схватил его за руку.
- Стой, сагиб! Это они приветствуют вас по своему обычаю! - вполголоса сказал он, кивнул головой мужчинам, крикнул "джуле!" и тоже вывалил язык.
Мужчины еще раз повторили приветствие и спокойно уселись на крышах.
- А, чтоб их... - выругался боцман, и расхохотался до слез. - Значит это их приветствие? - спрашивал он, вытирая глаза. - А я уж собрался ребра им посчитать.
Теперь боцман в свою очередь вывалил свой огромный язык, что сидевшие на крышах жители восприняли с видом большого удовольствия.
В веселом настроении путешественники отправились в дальнейший путь. По дороге им часто встречались каменные валы, доходившие иногда до ста метров длины, насыпанные благочестивыми буддийскими путешественниками из обломков камней, песка и глины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98