Значит, Амелия влюбилась и боится сказать своему отцу. Ей пришлось использовать мачеху, чтобы подступиться к нему. Его и радовало, что Аделаида пользуется доверием его дочери, и огорчало, что Амелия не смогла прийти к нему сама.
Но, как сказала Аделаида, разве это имеет значение, если она пришла к одному из них?
Дело в том, что Амелия влюбилась в бедного вдовца, а дочь герцога Кларенса не может выйти замуж за бедняка. Все ее братья и сестры хорошо устроились; Амелия должна сделать то же самое. А если она так серьезно влюблена в этого человека и хочет выйти за него замуж, независимо от того, есть у него деньги или нет, то необходимо найти какой-то способ достать деньги.
Уильям считал, что решение зависит от лорда Хертфорда, главы семьи Сеймура. Следовательно, он напишет Хертфорду, объяснив, что его дочь, леди Амелия Фицкларенс хочет выйти замуж за Горация Сеймура и что он даст свое согласие на этот брак при условии, что лорд Хертфорд назначит содержание Горацию, что позволит ему жениться на дочери герцога. Он с уверенностью ожидал, что лорд Хертфорд немедленно согласится на это. Ведь Гораций женится на одном из членов королевской семьи – хотя и внебрачном.
Лорд Хертфорд был одним из самых гордых пэров в стране. Он подружился с королем – тогда принцем Уэльским, – во время рассмотрения дела Мэри Сеймур, когда он, как глава семьи, взял под свою опеку эту маленькую девочку – ведь она все же была его племянницей – и передал ее в руки миссис Фитцерберт, сделав это исключительно для того, чтобы доставить удовольствие принцу Уэльскому. В результате этого жена лорда Хертфорда стала очень близкой подругой принца и оставалась с ним в интимных отношениях на протяжении его регентства, пока ее не сменила леди Конингхэм. Тот факт, что умную, утонченную леди Хертфорд заменили глупой леди Конингхэм, вряд ли мог внушить Хертфордам любовь к королевской семье.
Более того, лорд Хертфорд не считал, что незаконная дочь даже герцога королевской крови, достойна выйти замуж за одного из Сеймуров, и потому прямо ответил, что не намерен ничего делать, чтобы способствовать этому браку.
Уильям был поражен. Когда он получил письмо Хертфорда, то прочитал его Аделаиде, а затем воспылал гневом на Хертфорда.
– Как он посмел пренебречь родственными узами. Разве он не понимает, что Амелия моя дочь? Значит, он презирает родственную связь с королем?
– Возможно, он не хочет давать деньги, – сказала Аделаида.
– Не хочет давать деньги. Почему? Он один из богатейших людей в стране. Нет, это оскорбление моей дочери. Ну, погоди. Я не забуду. Осталось ждать недолго, всего несколько месяцев… – Аделаида в ужасе слушала, как он переходит на крик. Муж вернулся к старой теме. – Я скоро стану королем.
Она старалась утихомирить его, и до некоторой степени ей это удалось, но он беспрестанно говорил о том, что сделает, когда его брат умрет и он станет королем.
Нужно было успокоить и бедняжку Амелию. Бедную красивую и грустную Амелию! Аделаида сделала все, что смогла. Она сказала Амелии, что она молода, что ее счастье с мужчиной, который намного старше ее, было бы недолгим. Надо немного подождать, и если, скажем через год, она будет по-прежнему любить Горация Сеймура… ну что ж, средства еще найдутся.
Так и получалось, что Аделаида утешала Амелию, а сама в то же время думала о Уильяме.
Быстро надвигались перемены. Мирные дни в Буши подходили к концу. Простые деревенские развлечения не могли продолжаться вечно. Оставалось мало времени на встречи с соседями, приезжавшими в гости во времена хозяйствования Дороти Джордан, и с флотскими друзьями Уильяма, с которыми он поддерживал связь. Как же они отличались от модной толпы, вращавшейся в придворных кругах. Их вкусы были проще, дружба искренней. Они вели разговоры о сельскохозяйственных культурах, о погоде, о своих садах и семейных делах. Кроме того, их часто навещали супруги Фицкларенсы со своими детьми, а по вечерам иногда устраивалась небольшая вечеринка, либо никто не приезжал, и они собирались, чтобы поиграть в «папессу Иоанну».
Но так было до того, как Уильям стал смотреть на себя как на короля.
* * *
Джордж Каннинг приехал в Виндзор-Лодж, чтобы поговорить с королем о герцоге Кларенсе.
Каннинг был человеком, к которому король питал большое уважение, несмотря на тот факт, что одно время тот считал себя стойким сторонником Каролины. Он пришел к власти совсем недавно, когда у лорда Ливерпуля случился удар, и король считал, что правительство находится в надежных руках.
Каннинг приехал обсудить не вопросы высокой политики, а чисто семейное дело с назначением на должность герцога Кларенса.
Каннинг сразу же перешел к делу.
– Его доход увеличен, сир, но ему нужна какая-то руководящая должность. Нам не следует забывать, что в результате безвременной кончины герцога Йоркского он занял очень важное положение.
– Судя по тому, что я слышу, – сказал король, – он все больше осознает это положение.
– Так и должно быть, – ответил Каннинг. – Герцог наследник престола, и хотя мы надеемся, что он сохранит этот титул еще много лет, сам титул требует определенного величия. До сих пор Его Высочество не часто попадал в поле зрения народа. Он вел удивительно незаметную жизнь. Я считаю – и я знаю, что Ваше Величество разделяет мою точку зрения, – он должен занять видное место.
– Полностью согласен, – сказал король. – И вы имеете в виду пост лорд-адмирала. Возможно ли возродить этот пост?
– Как известно Вашему Величеству, он был упразднен при принце Георге, муже королевы Анны. Не вижу причин и я уверен, что кабинет Вашего Величества тоже не увидит никаких причин, по которым этот пост не может быть восстановлен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115