Может быть, герцог Феррарский не ведает, с кем имеет дело? Так вот, у его дочери недавно гостил Джованни Сфорца, первый супруг Лукреции, – уж он-то имел возможность познакомиться с нравами этой чудовищной семейки.
Его развод, писала Изабелла, был устроен только потому, что Папа ревновал супруга Лукреции и не желал ни с кем делить ее прелести. Невероятно? Но таковы все Борджа! Известно, что Лукреция побывала в любовницах у всех своих братьев. Это могло бы показаться вымыслом – если бы речь шла о ком-то другом, а не о Борджа. Слышал ли отец Альфонсо об их последнем скандале? Доротея да Крема, ехавшая на встречу со своим женихом, попала в засаду и была похищена с намерениями, которые не оставили никаких сомнений у ее свиты – так же, как и имя насильника. Разумеется, им оказался Чезаре Борджа! С тех пор о несчастной девушке не было никаких вестей. Неужели с семьей такого гнусного мерзавца можно связать жизнь наследника Феррары?
Изабелла права, подумал старый Эркюль. Теперь он не желал видеть Борджа в своем доме – оставалось только соблюсти все меры предосторожности, отказывая Папе.
В свое время ему предлагали брак Альфонсо с Луизой д'Ангулем. И вот, поблагодарив судьбу за это спасительное обстоятельство, Эркюль написал Александру письмо, в котором глубоко сожалел о невозможности принять блестящее предложение святого отца. Увы, его сын уже дал обещание вступить в брачный союз с домом Ангулемским, вследствие чего вынужден отказаться от партии с Лукрецией Борджа.
Герцог Феррарский был доволен. Его сыну предстояло жениться – но не на дочери Папы Римского.
Похищение и изнасилование Доротеи да Крема возмутило всю Италию, и даже король Франции счел необходимым прислать к Чезаре своего посла Ива д'Аллегре, который от имени Луи выразил протест по поводу случившегося. Луи и в самом деле разозлился, потому что несчастный Каррачьоло изъявил желание оставить командование венецианской армией и отправиться на поиски невесты, а в это время ожидалось вторжение войск Максимилиана Австрийского – и таким образом личная трагедия Джиана Баттиста грозила обернуться неприятностями для Франции.
Встретившись с посланниками французского короля, Чезаре заявил, что не имеет ни малейшего представления о местонахождении Доротеи.
– Я не знаю, куда деваться от своих поклонниц, – сказал он. – Чего же ради мне связываться с таким хлопотным делом, как похищение какой-то девицы?
Кое-кто сделал вид, будто поверил этим словам; однако Каррачьоло поклялся отомстить семейству Борджа – он не сомневался в том, что насильником его невесты был Чезаре.
В Ватикане Папа прилюдно провозгласил своего сына непричастным к случившемуся с Доротеей. Впрочем, сейчас его гораздо больше волновал отказ герцога Феррарского принять Лукрецию как невесту его сына.
Он довольно долго размышлял над поступком герцога, которого всегда считал одним из самых скупых людей Италии. Эркюль пошел бы на многое, лишь бы избежать растраты своих сбережений, но если с чем-то на свете он не желал расставаться больше, чем с деньгами, то это был единственный ярд его земли.
Папа написал Эркюлю письмо, в котором сожалел о том, что Альфонсо уже связал себя обещанием другой женщине, сожалел и высказывал уверенность в обоюдной выгоде брачного союза Борджа и Эсте, а потому предлагал не отказываться от их общего замысла. Альфонсо помолвлен; Ипполит избрал церковную карьеру; следовательно, на Лукреции мог бы жениться Ферранте, третий сын герцога Феррарского. Правда, в этом случае молодым следовало бы выделить часть владений герцога – например, Модену, – поскольку Лукреция очень богата и нуждается в собственном королевстве, а Ферранте не является прямым наследником Эркюля д'Эсте.
– Поделить Феррару! – прочитав это письмо, ужаснулся старый герцог. – Никогда!
Тем не менее он опасался, что Папа проявит непреклонность. Увы, эти опасения только окрепли, когда Эркюль обратился за помощью к королю Франции (Феррара долгие годы была союзником французов) и Луи посоветовал ему не пренебрегать партией с домом Борджа, к которому сам Луи испытывает вполне понятные родственные чувства.
Эркюль знал, что французский монарх рассчитывает на поддержку Папы в походе на Неаполь; Франция вступила в альянс с Ватиканом, а страдать приходилось Ферраре.
Услышав пожелание Луи, он понял, что должен смириться с судьбой.
Делить Феррару ему не представлялось возможным. Поэтому Эркюль решил, что из двух зол выбирают меньшее и что сейчас лучше забыть о старых переговорах с отцом Луизы д'Ангулем. Он согласился на свадьбу Альфонсо и Лукреции.
Папа и его дочь прогуливались в одном из садов Ватикана.
– Я счастлив видеть, что ты снова стала самой собой, – взяв ее за руку, сказал Александр. – Когда ты грустишь, у меня все время было такое впечатление, будто тебя подменили – будто ты вовсе не моя дочь. А вот теперь я радуюсь и знаю, что ты довольна браком, который твой отец устроил для тебя.
– Вы правы, отец, – ответила она. – Я довольна этим браком.
– Печально, что тебе придется уехать в такую даль от родного дома.
– Но ведь вы будете навещать меня… а я – вас, отец. Мне бы не хотелось надолго разлучаться с вами.
Он нежно сжал ее руку.
– Драгоценная моя, ты станешь герцогиней Феррарской. На нашу удачу, у старого Эркюля нет живой супруги, и поэтому тебя титулуют сразу после свадьбы.
– Я знаю, отец.
– Чудесный титул – он приравняет тебя к любой принцессе Италии. Вот чего я всегда желал своей дочери.
Она промолчала, подумав: как странно, что теперь я с таким нетерпением жду этого брака!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93