Нольде пишет:

«Алексеев числился в кадетах и в кадетском партийном списке по выборам в Учредительное собрание».


М.К. Лемке пишет, что 9 ноября 1915 г. говорил с ген. Пустовойтенко о том, что «Алексеев будет диктатором», и что «у него есть что-то, связующее его с Крымовым. Зреет конспирация с Коноваловым и Гучковым, и ими обоими». И, внезапно, неожиданное сообщение: «вел. кн. Николай Михайлович относится к Алексееву очень тепло».
Но несмотря на поддержку в ложах и почти ежедневные вечерние собрания – открытые и закрытые – и поездки с фронта в Петроград и Москву, этот первый заговор дальше разговоров не пошел. Гучков уехал на фронт. У его единомышленников возник новый план.
В этом втором заговоре Гучков играл менее значительную роль, он теперь был на фронте. Он быстрее других охладевал после неудач. В это время Алексеев начал вести двойную игру – написал царю верноподданническое письмо, а вместе с тем занял видное место в оппозиции. 16 января 1916 г. он привез кн. Львова и Челнокова в Ставку, в Могилев, и свел их с царем. Вырубов пишет, что «царя волновали отношения (близость) Алексеева и Гучкова». Весьма вероятно, что через английского посла Бьюкенена слухи об обоих заговорах дошли до Ллойд-Джорджа Через четыре месяца после Февральской революции английский премьер-министр через масона К.Д. Набокова приглашал ген. Алексеева в Англию. Алексеев пользовался большим уважением у союзников, но в Англию не поехал. «Он не хотел встречаться с французскими масонами, – пишет Верховский. – Он знал их по приездам в Россию».

.
В это же время ген. Ломоносов, полк. Мстиславский-Масловский (позже, весной 1917 г., назначенный комиссаром Северного флота) и Станкевич были ближайшими людьми к ген. Алексееву, состоя с ним в одной и той же ложе.
В январе 1916 г. «ген. Алексеев вел интимные переговоры с кн. Львовым». (Мельгунов. «На путях…», с. 94-97). Когда Алексеев по болезни уехал в Крым, Львов приезжал к нему для переговоров. Связи заговорщиков с ген. Крымовым были известны не одному Лемке. Известно письмо Гучкова к ген. Алексееву летом 1916г. с критикой правительственных действий, после отставки министра иностранных дел Сазонова. «Это письмо распространялось тайно» (Дякин. «Русская буржуазия…»). Тогда же Алексеева навещал М.В. Родзянко. В это время в Петербурге ходили слухи, что этот последний готовит доклад для съезда Промышленного комитета «об учреждении диктатуры», и ген. Маниковский (масон Военной ложи) уже имеет в руках копию этого доклада.
Ген. Алексеев, как пишет Мельгунов, «был связан с Гучковым, кн. Львовым и Родзянко еще до 1917 г.» («Легенда…»).
Вел. кн. Александр Михайлович в своих воспоминаниях сообщает:

«Ген. Алексеев связал себя с заговорами (вместе с ген. Рузским и Брусиловым), с врагами существующего строя, которые скрывались под видом представителей Земгора (кн. Львов), Красного Креста (Гучков), Военно-промышленного комитета (Коновалов), и др. Все генералы хотели, чтобы Николай II немедленно отрекся от престола. Это были генералы-изменники»
(с. 286).


Царский жандарм, ген. Спиридович пишет в своих воспоминаниях о важных собраниях в Петербурге, в октябре 1916 г., под председательством М.М. Федорова, на частных квартирах, в том числе и у Горького Эти собрания происходили не менее двух раз в месяц (Гувер, ПА). В Москве масоны собирались в частных домах и квартирах у П.П. Рябушинского, у Кусковой и Прокоповича, у Коновалова (в его загородном доме), у Челнокова, Долгорукова, Гучкова и др., в Петербурге – в отдельных кабинетах в ресторане «Контан» и у Донона, а также у Орлова-Давыдова, у Федорова, у Половцева, у Меллер-Закомельского, Горького и др.
В 1916 г. на собраниях в квартире Горького возникает «морской план» дворцового переворота (Мельгунов, Шульгин и др.), на который якобы согласны А.В. Колчак, Капнист (инициалы неизвестны). Там же появляется подруга Ек.П. Пешковой – Ек.Дм. Кускова. У Бьюкенена в январе 1917 г. на собрании присутствовали также «сын Столыпина» (может быть, брат?) и ген. Рузский. Обсуждался план дворцового переворота и был назначен день: 22 февраля 1917 г.

. На одном из собраний было решено вынудить у царя отречение от престола и убить его. Об этом было сообщено тогда же кн. Львову и Челнокову, а также Родзянко, и тогда же был составлен список будущего Временного правительства.
Через 50 лет меньшевик Г.Я. Аронсон писал:

«Решительные люди – их имена теперь известны – это Гучков, Терещенко, ген. Крымов, кн. Д. Вяземский»…
(«Россия в эпоху революции», с. 6).


В 1918 г. Гучков отдалился от масонства окончательно. Бывший министр Сухомлинов называет его в своих «Воспоминаниях» «масоном первого призыва». В том же году вышел из масонства и ген. Алексеев. И тот, и другой были подвергнуты радиации (масонский термин, означающий исключение); братья вычеркивались из списков навсегда или на время, если провинность была небольшая. При окончательной радиации даже имя бывшего «брата» оказывалось под запретом и никогда больше не упоминалось. Братьям давалось право клясться именем Великого Геометра, что такой-то не состоит и никогда не состоял в членах тайного общества.
Одной из трагических жертв дела Корнилова оказался ген. А.М. Крымов: он покончил с собой после неудачи ген. Корнилова.
Вот несколько свидетельств об этом человеке, принадлежавших авторам самых различных политических направлений:

«Было еще две группы, подготовлявших ….. переворот. Руководителем одной, в которую входили преимущественно офицеры, был ген. Крымов, намечавший, вместе со своим отрядом, план нападения на царский поезд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119