Мы знаем, что братья, рассеянные войной по всему свету, пытались возобновить в Нью-Йорке хотя бы не «инсталлированную» по всем правилам русскую ложу Послушания Великого Востока. Был выпущен «Бюллетень» – мне известен только № 1. К американскому масонству эта ложа имела очень мало отношения. Братья принадлежали к обоим Уставам, и все были из Франции. Американская печать так писала об этом: «В 1942 г. небольшая группа приехала в США и основала здесь масонский клуб. Члены ее принадлежали ранее Великой Ложе Франции и ее Великому Востоку». Ни в европейских архивах, ни в американских об этом периоде нет серьезной документации.

* * *

Мы подходим к концу парижского периода русского масонства. 2 сентября 1939 г. началась Вторая мировая война, и особняк на ул. Пюто был закрыт – это был дом Великой Ложи, где собирались и французские, и русские ложи. Что касается помещения на ул. Иветт, то оно, как уже было сказано выше, было предоставлено русскому масонству (Устава Великой Ложи) оставшимся неизвестным Досточтимым Мастером, имевшим большие средства. Не могу скрыть моих подозрений, – думаю, что кроме Лианозова, никто не мог этого сделать. Как бы там ни было, но русский дом на Иветт закрылся, видимо из-за начавшихся у хозяина дома денежных трудностей. Русская Великая Ложа перешла в помещение Великого Востока, т.е. оказалась на ул. Кадэ, и немедленно начала, в наступившей беде, сливаться с ним. От 17 сентября до конца декабря 1939 г. у Великой Ложи на ул. Кадэ было 10 сессий. С января начались регулярные еженедельные встречи – по вторникам, а Великий Восток продолжал собираться по четвергам. С марта 1940 г. до 1944 г. все прекратилось. Перед приходом немцев, 10 июня 1940 г. масонская картотека и часть архива были уничтожены самими масонами, другая часть была срочно вывезена. В русских ложах Великого Востока и Великой Ложи был в первые же дни оккупации произведен обыск.
22 июня 1941 г. рано утром, когда на востоке немецкая армия перешла советскую границу, началась война Германии с Россией. В 8 час. 30 мин. утра по парижскому времени около 120 русских масонов, живших в Париже на своих квартирах, были схвачены и увезены в лагерь Компьень, на восток от Парижа, где некоторые пробыли 4 месяца, а некоторые около года. Среди русских арестованных мне приходят на память следующие имена: Зеелер, Фондаминский, Бобринский, Нидермиллер, Альперин, – этот последний был выбран на следующий день старшиной группы. В архивах я нашла еще инициалы: И.А.К.– Игорь Александрович Кривошеин, после войны вернувшийся с семьей в СССР и еще через несколько лет, после лагеря, возвратившийся в Париж. А также – еще три: Н.Л.Г., В.А.Д и Д.Л.Ж., которые я не смогла расшифровать.
Арестовали масонов, как бывших русских, как эмигрантов, как потенциальных «российских граждан», которые могут вредить Германии и помогать Советскому Союзу: теперь, когда между двумя странами шла война, немцы, видимо, ожидали от них эксцессов. С большой долей вероятности можно предположить, что германскому командованию (или гестапо?) список масонских имен был передан русскими национал-социалистами (эмигрантами), которые работали на немцев вплоть до лета 1944 г. Часть русских, взятых 22 июня, были освобождены, в том числе и Фондаминский. Он погиб в Аушвице (Освенциме) значительно позже.
Из писем и других разнообразных документов Переверзева и Маргулиеса следует, что до начала Второй мировой войны две антимасонские фракции политического сектора Франции занимались антимасонской пропагандой, злостной и лживой, с одинаковой страстностью: одна была крайне правой, клерикальной партией, издававшей газету «Аксион Франсез» («Action Francaise») В газете «Аксион Франсез» с начала 20 века редакторами были Шарль Моррас и Леон Додэ.

и специальный журнал «Revue Antimaconnique». Вторая была крайне левой социалистической партией Жюля Гэда (Jules Guesde, 1845-1922), направлявшей свои стрелы против масонских лож, «где социалисты работают вместе с буржуазными элементами, отрицая такой коалицией классовую борьбу, одну из основ социализма».
В одном из номеров не поступавшего в продажу масонского органа «Акация» (ветка акации – один из символов масонской символической системы) Маргулиес еще в 1922 г. писал о принципах масонства:

«Это – оптимизм, вера в прогресс человечества, отказ от выбора между крайностями, принятие противоречий как некую реальность и неизменность. Все относительно, и прогресс перманентен и необратим. Это необходимо было твердо помнить. К этому прибавлялась солидарность (конкретная, житейская), где все зависят от каждого, и каждый – от всех. Терпимость (левая рука на плече брата). Примирять антагонизмы и мирить противоречия. Из этого исходит принцип: не отрекаться от главы своего правительства и установленного им режима. Не быть в оппозиции, но быть в гуще событий. Закон молчания и идеал совершенствования».


Такие законы и идеалы были чужды Гэду и его группе, – интересно вспомнить, что об этом еще в 1912 г. писал И.А Белоусов в «Вестнике Европы». Он был корреспондентом журнала в Париже. «Среди французских социалистов очень сильны антимасонские настроения, т.к. социалисты считают масонство вредным по причине его полного непонимания классовой борьбы». Вот, оказывается, как сходились противоположности!
Арест русских масонов был далеко не единственным угрожающим событием для братьев. Спустя три месяца во французской правительственной газете Journal Officiel, выходившей с 1848 года, началось печатание списков, выкраденных с улицы Кадэ, после чего немцы произвели полный разгром помещения. Списки имен (часто информация пополнялась профессией и адресом) шли столбец за столбцом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119