Хайрэм Фарли был высоким лысеющим толстяком с выпяченной колесом грудью. Он занимал важную должность в одном из нью-йоркских журналов и, следовательно, не умел серьезно относиться к жизни.— Джерри, дорогой, да ты загорел! — вскричал он, целуя хозяина в загорелый лоб. — Экий красавчик! Я бы выпил чего-нибудь.— Боюсь, содовой нет. Простая вода сойдет?— В ней рыбы размножаются, — ответил Хайрэм. — Но, с другой стороны, птицы какают в воздухе, а мы же дышим.— Это значит, что ты согласен?— В тот день, когда я смогу обойтись без выпивки, ты закажешь шестерку черных лошадей.— Сейчас налью. Алан в душе.Когда Джерри вернулся в гостиную, Алан уже сидел там в черно-белом кимоно.— За ваше счастливое возвращение, — провозгласил Хайрэм, поднимая бокал.— Спасибо.Все, как водится, приложились к бокалам. Хайрэм с надеждой улыбнулся хозяевам.— И за удачное путешествие?— Не совсем, — ответил Алан.— Совсем не, — вставил Джерри. — По правде сказать, полный провал.— Я бы не стал так говорить, — возразил Алан. — Теперь мы куда лучше знаем механику этого дела. Ты слишком заупокойно настроен, Джерри.— Но пленки исчезли!— Погодите-ка. Сделайте так, как король червей советовал Алисе и как я каждый божий день советую бездарным писакам, вымазанным чернилами. Начните с начала и продолжайте, пока не дойдете до конца, а тогда уж останавливайтесь.— Все шло хорошо до самого конца, — сказал Алан.— А потом — провал! — заявил Джерри.— Нет-нет, на сей раз слушайте меня внимательно: начните с начала…— О, Хайрэм! — вскричал Джерри, сходя с ума. — Пленки исчезли, с тебя этого довольно?— Погоди, Джерри, Хайрэм прав.Алан рассказал все по порядку, умолчав лишь о том, как на них подействовало появление гангстера в гостинице.— В общем, кое-кто, наверное, знал, что мы делаем эту запись, — закончил он, — и догадался, что мы вывозим ее в плейерах.Хайрэм задумчиво кивнул.— Думаете, Гэлуэй?— Не знаю. Он вроде не из таких хитрецов.— Гэлуэй, конечно, — сказал Джерри.— Ладно, если пленки у него, ничего не поделаешь, — рассудил Хайрэм.— Так ли? — усомнился Алан. — Мы запомнили все, что он говорил. Всю механику контрабанды, а также то, что он намерен сделать с этим несчастным храмом…— Я даже почти соблазнился, — вставил Джерри. — Такой навар мог бы получиться.— Да уж. — Алан косо взглянул на него.— А что, скажешь нет? Мы же не полицейские, правда?— Вы — законопослушные граждане, — сказал Хайрэм. — Вспомните, как вы огорчались, когда я показал вам разграбленные гробницы.— Как бы то ни было, мы располагаем фактами, — произнес Алан. — Пусть и без пленок. Разве этого мало?— Ничем не подтвержденные слова. — Хайрэм покачал головой. — Даже если юристы разрешат публикацию, я не напечатаю. Вора не прижали, значит, и статьи не будет.— А жаль, — сказал Алан. — Мне понравилось быть шпионом.— Еще как жаль! Могли бы разоблачить нелегальный вывоз произведений искусства. Ниточки тянутся в Нью-Йорк! Разбавили бы нашу бурду. Ой, ребята, как я устал от нее… А тут, в кои-то веки, стоящий материал! Древности, злодеи на самолетах, тайные встречи на кукурузных полях…— Там, по-моему, какая-то ферма, — вставил Алан. — Скотоводческая.— Все равно, только ходить труднее: спотыкаешься. Ну ладно, с этим покончено. — Он вздохнул и отхлебнул из стакана. — Больше вы никогда не услышите о Кэрби Гэлуэе. «МАЯК» И «ГОЛОС» «Я еще могу позвонить тем двум парням из Нью-Йорка, — думал Кэрби, поднимая перегруженную „Синтию“ над горами и описывая широкий полукруг. — Если эта проклятая баба не попадет на телеэкран, я свяжусь с ними через две-три недели и начну перевозки. И плевать мне, поставили мы храм или нет».За спиной шуршали мешки с марихуаной. Во время первых рейсов ему казалось, что «травка» кишит жучками, но потом он понял, что это просто мешки укладываются поудобнее, когда воздушные потоки играют самолетом. Зарабатывать на жизнь перевозками такого груза в таком самолете можно, лишь перегружая его и надеясь на свое пилотское искусство. Много раз, взлетая с изрытых пастбищ и ухабистых проселков, когда стояла кромешная тьма, а перед носом «Синтии» тянулась вереница невидимых деревьев, Кэрби думал, что ему конец. Ни мастерство, ветры и везение пока помогали ему подниматься в воздух, ни за что не зацепившись.Однако теперь, после начала аферы с храмом, риск удвоился. Приходилось лететь на загруженной зельем «Синтии» не на север, а на юг (тайком от провожавших его поставщиков) и садиться на своем участке, чтобы взять на борт еще и дополнительный груз.Вот и сегодня он летит на юг, в основном по наитию, потому что луну заволокло облаками. Над бывшим храмом он включает посадочные огни. Луз и еще двое индейцев опрометью несутся прочь. Земля еще суше, чем днем, в траве змеятся трещины.Бах! «Синтия» плюхнулась на грунт и жалобно застонала. Кэрби развернулся, ненадолго включил фару и, увидев, где стоят индейцы, погнал самолет туда.Погрузка шла быстро. Индейцы доставали из картонных коробов большие и маленькие свертки, упакованные в старые белизские газеты, большей частью «Маяк» и «Голос». Самый мелкий сверток был не больше кофейной чашки, самый крупный — примерно с настольную лампу без абажура.— С этим поосторожнее, — предупредил Томми. — Тут трещина.— Хорошо. — Кэрби сунул сверток в мешок с марихуаной.Было за полночь. Кэрби предстоял путь длиной почти в восемьсот миль, большей частью над водой. В зависимости от ветра и погоды путешествие займет от пяти до семи часов. В любом случае приземлится он до рассвета. Уложив последний сверток, Кэрби зевнул и спросил:— Вы убрали храм?— Да, только видно, что на холме копались, — ответил Томми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61