конвойным ничего не будет.
Меня же в данный момент гораздо больше интересовал не состав и мотивы действий конвоя, а состав сбежавших из спецавтозака.
Андрюша тоже про них вспомнил и, прищурившись, посмотрел на меня.
– Не ты ль это организовала, дорогая? – спросил он.
– Ой, не надо, – махнула я рукой. Второй опер, сидевший в кабинете, хмыкнул. – То меня обвиняли в проносе оружия в «Кресты», то в избиении Сереженьки… Кстати, милый-то мой был в спецавтозаке, или как?
Андрей не успел ответить: в его кабинет без стука зашел Сан Саныч, следователь, который волею судьбы вел дела Сереги и Ящера. Имел он даже более потрепанный, чем обычно, вид. Поздоровался со всеми сразу, плюхнулся на стул и уставился на меня.
– Ты все это устроила? – спросил он устало. Раньше он всегда обращался ко мне на «вы» и именовал по имени-отчеству.
– И вы туда же! Меня только что Андрей Викторович спрашивал о том же самом. Отвечаю: не я. Предпочла бы видеть Сереженьку в тюрьме или любом другом месте за колючей проволокой. Готова оказать органам посильное содействие в его поимке. Если он со мной свяжется, тут же сообщу. Чтоб вы меня поскорее избавили от радости общения с Татариновым. Если выдадите оружие и дадите индульгенцию – могу и пристрелить его на месте. Чтоб вам никого больше неповадно было обвинять.
Андрей и второй опер хмыкнули, Сан Саныч кисло улыбнулся, Пашка сидел с ничего не выражающим лицом. Видимо, думал он не о Сереге, не о сбежавших зеках и раненых конвойных, а о любимом своем пиве.
Андрей спросил у Сан Саныча, есть ли у того список сбежавших. Следователь кивнул. В списке Сан Саныча было шесть человек: Серега, двое пирамидостроителей, один рецидивист (четвертая ходка, на этот раз – убийство с отягчающими), молодой придурок, влетевший по глупости, за хулиганку, и один очень любопытный мужик.
– Вы еще им в свое время интересовались, Юлия Владиславовна, – Сан Саныч снова перешел на «вы».
Я посмотрела на него вопросительно.
Сан Саныч сообщил, что один из сбежавших – некий господин Комиссаров Алексей Евгеньевич, недавно устроивший в нашем городе расстрел одного строительного офиса.
Я не смогла сдержать смешок. Тот случай долго обсуждался в городе – в нашей редакции и в Андрюхином Управлении, в частности. Алексей Евгеньевич прибыл посмотреть, что за новый офис ремонтируется в его родном районе. Новый офис занимал весь первый этаж старого здания. На момент первого появления Алексея Евгеньевича на месте никаких вывесок не было, только строители усиленно трудились, наводя марафет.
– Ну и чего тут открываем? – спросил тогда Алексей Евгеньевич, сопровождаемый небольшой группой товарищей.
– Посольство свободной республики Ичкерия, – ответил ему один из строителей.
Последовала немая сцена, комиссаровское лицо (или часть, его заменяющая) резко изменило выражение, после чего Алексей Евгеньевич вместе с группой товарищей как-то быстро ретировались и долгое время в районе ремонтируемого офиса не появлялись.
Об Алексее Евгеньевиче я писала в нашем еженедельнике «Невские новости» после того, как он лично примчался в состоянии аффекта к этому самому офису и расстрелял его из автомата, не пожалев патронов для свободной республики Ичкерии и ее представительств. Расстрелянный офис мы с Пашкой также засняли для «Криминальной хроники», правда, лично с Алексеем Евгеньевичем нам тогда побеседовать не удалось: его уже увезли с места происшествия, а в ИВС нас с Пашкой не пустили.
Оказалось, что у него в Чечне погиб двоюродный брат, отправленный туда в рядах питерского ОМОНа. Они выросли вместе и были очень привязаны друг к другу. Узнав, что брат погиб, Алексей Евгеньевич долго пил, потом вроде бы отошел, но во время каждого запоя в последующие годы клялся совершить кровную месть.
Его арестовали на месте. Узнав, в чем дело, милиционеры (в особенности знавшие лично его брата) отнеслись к Алексею Евгеньевичу с большим пониманием и одобрением, которое, правда, они не решались высказать вслух, и с особой тщательностью провели расследование деятельности посольства.
Выяснилось, что было там никакое не посольство, а строительная фирма, открывшая новый офис, где и намеревалась торговать различными материалами и инструментом. Только умный хозяин, дабы избежать ненужного беспокойства со стороны каких-либо лиц (правда, он имел в виду пожарников, налоговиков, представителей СЭС и прочих, которых желал подольше не видеть), велел своим рабочим отвечать: ремонтируем помещение для представителей свободной республики Ичкерия. Ну пошутил он так. Шутка обошлась ему в кругленькую сумму: Алексей Евгеньевич выпустил в «посольство» два рожка.
Комиссарова все жалели: и милиция, и простые граждане, писавшие письма в его защиту. Аж Комитет солдатских матерей выступил с воззванием. Все считали, что поступил он правильно, но, поскольку взяли его на месте, Комиссаров оказался в «Крестах», и сегодня его везли на суд.
– Так вы, Сан Саныч, считаете, что побег делали под Комиссарова? – спросила я у следователя.
– Ну если вы, Юлия Владиславовна, не устраивали его под Сергея Татаринова… Из этого списка я бы поставил на Комиссарова. И чисто по-человечески мне его сразу же стало жаль. Только это не для публикации! Павел, у вас камера выключена? Хорошо. И будет жаль, когда его поймают. За побег ему накрутят обязательно. А так бы обошелся малой кровью.
«Будем надеяться, что не поймают», – подумала я. Но ведь в списке сбежавших есть и другие…
– Придурок с «хулиганкой» исключается, – сразу же сказал Андрей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17