Ц Но мы уже установили с вами, Лика, что такая организация, как Легион или
КГБ, раз возникнув, дальше развивается сама по себе, не так ли? Легион разв
ивался и вел свои собственные дела. Так была обнаружена Земля. Земля инте
ресна тем, что она, во-первых, никому в империи не известна; во-вторых, разв
ита совсем не плохо; но главное, в-третьих. Земляне поразительно похожи на
аханков. Очень сложно отличить. Понимаете? Легион стал тихонечко вербов
ать землян, но поскольку это тайна (было тайной), то отставников отправлял
и домой. Тех, кто хотел, конечно.
Лика недоверчиво посмотрела на Федора Кузьмича, и тот, поняв ее недоумен
ие, объяснил:
Ц Это только кажется, что слишком гуманно. Это выгодно. Макс вам потом об
ъяснит, когда сможет, а сейчас главное. При возврате отставник проходит д
емобилизующие и восстановительные процедуры. Смысл в чем. Омолодить (это
возможно), чтобы дать возможность начать новую жизнь, и разоружить, вывес
ти из употребления наиболее экстремальные знания и навыки (ну это, надею
сь, понятно). Даже память о жизни в империи приглушается. Понятно, что полн
остью стереть все это невозможно, но минимизировать можно, вполне. Отста
вники это еще и резервисты. На всякий пожарный случай. Ну как сейчас, напри
мер. Для этого предусмотрены некоторые процедуры… Ну вот, пожалуй, и все. М
ожно кушать.
Ц Подождите! Ц запротестовала Лика. Ц Я хочу еще спросить.
Ц Спрашивайте, но только один вопрос, и хватит пока. Хорошо?
Ц Хорошо, Ц согласилась Лика. Ц Что будет, если империя узнает наш адре
с?
Ц Земляне очень ценный материал, Ц нарушил молчание Макс. Ц Очень цен
ные рабы. Потому что если не рабы, то конкуренты. Не сейчас, конечно, но пото
м непременно. Аханки ведь и сами начинали как компаньоны в империи Вуспс
у. И где теперь те Вуспсу?

Глава 3
МАСКА

Лика плыла в тишине. Странное ощущение. Тишина, покой, смерть…
«Я умираю». Ц Мысль была медленная и не страшная. Умирать оказалось легк
о. Тишина, покой, смерть. Или посмертие?
«Наверное, я уже умерла… Ц решила Лика равнодушно. Ц И это… Что?»
Что это было? Рай? Или это было чистилище? Но определенно не ад. Ад остался п
озади. Длящийся гром выстрелов, тягучие крики, тугой воздух, сквозь котор
ый с трудом продавливается работающее за пределом своих возможностей т
ело, и пули, плывущие в вязком, сгустившемся воздухе. Со всех сторон. В нее.

В памяти всплыло залитое кровью лицо Макса Ц искаженное горем? страдани
ем? ужасом? Ц и Федор Кузьмич, выносящий плечом дверь Ц медленно, медлен
но, очень медленно Ц и Вика…
Воспоминание было выцветшим, как старая кинопленка; далеким и чужим, как
Троянская война; никаким. Оно ничего не затронуло, ничего не задело. Не при
чинило ни боли, ни радости. Ушло. Тишина, покой, смерть.
Небытие затягивало ее в свои туманные владения и возвращало обратно, выд
авливало из себя, не принимая и не бросая. Не явь, не сон. Неприкаянная душа
Лики плыла по реке, имя которой Стикс, между памятью и забвением, между мир
ом живых и миром мертвых. Или странствовала уже в пустынных землях Аида? Н
и страха, ни печали; ни ужаса, ни желаний. Ничего…

Потом ей стали сниться сны. Странные сны и разные сны. Сон про то, что Макс г
ладит ее по голове и что-то тихо поет. Колыбельную, что ли? Или другой сон, п
ро то, как боль разрывает тело, как легкие отказываются дышать, а сердце би
ться, и кровь превращается в огонь. Сон про Федора Кузьмича, расстреливаю
щего огромный черный джип (где это было? где? когда?), и сон про Вику, высажив
ающую телом огромное окно, чтобы обрушиться сквозь него и вместе с ним на
головы врагов. Каких врагов? Неважно. Просто врагов. Врагов. И снова ей сни
лся Макс. Старый Макс, слушающий «Тоску»; и Макс молодой, кормящий ее с лож
ечки; или Макс, бегущий с Ликой на плече сквозь ночной дождь. Всюду был Мак
с. Он менял белье на ее постели, и стрелял из этого своего «юзика-узика», и с
идел рядом, когда горела ее кровь. Он был рядом. И это было правильно. Нет, эт
о было не только правильно, это было хорошо…

Память подбрасывала воспоминания порциями, как сучья в костер. Из разроз
ненных кусков, маленьких кусочков смальты, перепутанных как будто нароч
но, мысль пыталась составить мозаику. Бедный мальчик Кей, бедная девочка
Лика. Жизнь, это что? Жизнь Ц это память. Вспомнить все. Она пыталась вспом
нить все…

Лика вспомнила.
Они вошли в лобби «Невского Паласа», и в ту же секунду она почувствовала о
пасность, буквально сгустившуюся вокруг них. Сразу, вдруг.
Ц Ничего личного, Федор Кузьмич, Ц сказал негромко моложавый высокий м
ужчина в превосходном сером костюме, шагнув им навстречу от регистрацио
нной стойки. А Лика уже жила в другом измерении. Она слушала этого, наверня
ка давно знакомого Федору Кузьмичу, господина, но слышала и видела много
больше, чем нотки затаенной гордости в его голосе или запах каких-то мужс
ких духов, явственно источаемый его голубой рубашкой. Боевой транс. Так н
азывал это состояние Макс. Она уже была в боевом трансе.
Ц Нич… Ц начал свою фразу мужчина.
«Три снайпера», Ц оценила ситуацию Лика, почувствовав линии огня, сходя
щиеся на них троих, и начала действовать.
Ц …зьмич, Ц заканчивал зачитывать приговор мужчина в сером костюме, но
время уже остановилось. Кондиционированный воздух в огромном объеме го
стиничного лобби сгустился; застыли на полушаге и полуслове завязшие в н
ем, как муха в янтаре, люди.
Толчок. Полет. Господи, как долго может тянуться такое простое действие, к
ак много можно успеть увидеть, услышать, почувствовать, понять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28