– Благодарю вас. – Йёю легко тронул пальцами щеку. – Итак, от должности я отказался, но не от титула.Йёю сделал короткую паузу, подчеркивая последнюю фразу, и продолжил:– Герцогиня беременна, – сказал Йёю официальным тоном.– Счастливы отмеченные взглядом Взыскующего, Взыскующий – Айна-Ши-Ча.

– автоматически произнес приличествующую случаю ритуальную фразу Макс, начинавший понимать, какое воздействие данное событие должно было оказать на нынешнего Йёю.– Зверь не оставит младенца своей заботой, – вежливо поздравил Йёю Виктор. – Можем ли мы узнать пол вашего ребенка?– Госпожа Цо Зианш не желает этого знать до времени. – Герцог сообщил об этом, как о не подлежащем обсуждению факте. Его любовь к Цо могла удивить Макса, если бы он сам не был влюблен еще сильнее. Впрочем, последнее утверждение, естественно, больше относилось к чувствам, чем к истине, и Макс это хорошо понимал. Каждый любит так, как любит, и для каждого его любовь – это Любовь, и Макс в этом случае ничем существенно не отличался ни от Йёю, ни от Виктора.– Титул, – напомнил Виктор. – Мы говорили о титуле.– Да, – невозмутимо подтвердил Йёю. – Титул. Как вы понимаете, теперь я должен думать не только о себе. Если никого из нефритовых Ю не осталось в живых, – сказал он после короткой приличествующей случаю паузы, – как ближайший родственник, я мог бы претендовать на их имя. Но мне это не нравится. Это неблагородно. Вы меня понимаете, господа, не правда ли?– Пожалуй, вы правы, – согласился Макс. – Вы не Ю. Вы Йёю.– Да, – лаконично поддержал его Виктор. – Это так.– Именно это я и сказал королеве Нор, – впервые за весь разговор улыбнулся Йёю.– Вероятно, она с вами согласилась, – предположил Макс.– Да, она сказала мне, что я такой же компаньон, как и она.– Вы этого не знали? – усмехнулся Макс, из уважения к собеседнику поднимаясь на третий уровень выражения.– Знал, – подтвердил Йёю. – Это ведь ваши слова, господин Ё. Вы их сказали мне десять лет назад.– Значит, у вас есть идея, – резюмировал Виктор.– О, да. У меня есть идея, – снова улыбнулся Йёю, все-таки поднявшийся на четвертый уровень выражения. Торжество. Удовлетворение. Ирония, не отменяющая смысла сказанного. – Что вы предлагаете? – Макс не сомневался в том, что Йёю способен предложить что-нибудь в высшей степени оригинальное, ведь он был не только беллетристом, герцог был плоть от плоти Аханской империи, ее порождением, носителем ее духа и сути.– Семь Звезд, – почти торжественно произнес Йёю. – Вы помните?– Семь Звезд, – задумчиво повторил за Лауреатом Виктор.«Семь Звезд». – Макс не был удивлен. Он был восхищен, Йёю не обманул его ожиданий. «Семь Звезд Высокого Неба, семь колодцев в Жестокой степи…» С тех пор как 2800 лет назад Йя Шинасса Шинасса – буквально: Дышащий серебром и золотом.

написал свои «Семь дорог», образ Семи Звезд как символа высшего совершенства глубоко вошел в народное сознание аханков, став едва ли не их родовым архетипом. Да, Семь Звезд могли оказаться замечательным решением проблемы, не только потому, что это еще и образ равенства, но и потому, что он содержит исторически верную, а главное – понятную аханкам концепцию величия и избранности. «Семь дорог сливаются в одну, семь рек впадают в Холодное море…» – Недурно, – сказал Виктор после паузы. – Я бы сказал, очень хорошо. Семь вместо двенадцати. Имеются в виду так называемые Жирные Коты – двенадцать семей, составлявших вершину аханской аристократии, которые стояли настолько выше любых герцогов и князей империи, что не носили никаких титулов вовсе.

– Мне тоже нравится, – кивнул Макс.– Спасибо, господа, – Йёю был явно доволен произведенным эффектом. – Меня только смущает, что Нор, Ё, Э, Яагш, Йёю и Нош. – Что характерно, герцог произнес имя Меша без видимых затруднений. – Это только шесть имен. Шесть звезд, так сказать, но не семь.– Не берите в голову, герцог, – лучезарно улыбнулся Виктор. – Всегда лучше, когда резервы есть, чем когда их нет. Вы уж поверьте старому солдату, запас карман не тянет, а там, глядишь, и претендент на седьмую звезду сыщется. Главное, идея хорошая.«Удивительно, как легко совпадают иногда интересы и вкусы, – мысленно покачал головой Макс. – А еще говорят, что всем угодить нельзя. Allen Leuten recht getan ist eine Kunst, die niemand kann. Дословно: Всем людям угодить – искусство, которое никому не под силу ( нем. ).

Выходит, неправильно говорят».Идея Йёю и в самом деле была хороша. Она удовлетворяла всех, и разрешала чреватые тяжелыми последствиями противоречия, которые, если еще не возникли теперь, с неизбежностью должны были возникнуть в будущем. Поэтому и разговора этого следовало ожидать, и хорошо, что первым на эту тему заговорил Йёю, потому что, если бы он этого не сделал, пришлось бы искать решение им самим и самим инициировать его обсуждение. Что тут скажешь и надо ли что-нибудь говорить? Тот, кто забывает про человеческий фактор, рискует обнаружить, что дело, которому он посвятил всю свою жизнь, рушится ему на голову обломками взорванного здания. Так случалось не раз и не два и в истории Земли, и в истории Ахана, и не имело никакого смысла повторять чужие ошибки.Если отрешиться от вполне объяснимого духа авантюризма, витавшего над всей их, с позволения сказать, операцией, которая и операцией-то на самом деле не была, поскольку с самого первого момента – с объявления, поспешно брошенного Федором Кузьмичом в англоязычные газеты десять лет назад, – являлась импровизацией, экспромтом, со всеми его достоинствами и недостатками; так вот, если отрешиться от этого и посмотреть на их почти десятилетнюю эпопею, на их причудливый и невероятный квест холодным беспристрастным взглядом, то, как ни оценивай уже свершившееся и продолжающее вершиться здесь и сейчас, как раз теперь-то и наступил тот самый, многократно к месту и не к месту поминаемый, момент истины, когда умный человек должен, просто обязан остановиться и задуматься о том, что случится потом, потому что на эмоции, фантазии и спонтанные импровизации времени уже не осталось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30