«О господи, – с тоской подумал Макс. – Только не это!»Но это было именно то, о чем он подумал.– У меня было мало времени, – продолжал между тем Йёю, достав из футляра сигару и возвращая его обратно в карман. – И я отдаю себе отчет в том, как мало я успел узнать, но все-таки…Йёю извлек из другого кармана элегантный каттер Каттеры (cutter) – V-образные обрезалки и гильотинки (устройства для обрезания сигарных головок).

и осторожно обрезал конец сигары. Сделал он это мастерски, так, что покровный лист сигары не раскрылся, и удовлетворенный результатом, вернул гильотинку в карман.– Что за марка? – поинтересовался Виктор, протягивая герцогу зажигалку.Ответ Лауреата их не удивил.– Cohiba, – раскурив сигару, коротко ответил Йёю.«Кто бы сомневался!» – Во всяком случае, Макс не удивился. Он успел достаточно хорошо изучить Йёю, чтобы уже не удивляться стилю его жизни. Виктор, по-видимому, тоже.– А знаете, для кого были впервые приготовлены эти сигары? – с усмешкой спросил он.– Знаю, – ответил Йёю. – Мне объяснили в магазине господина Давыдоффа, но если вы, князь, при случае, расскажете об этом… – он прищурился, вспоминая незнакомое имя, – об этом Кастро, я буду вам весьма признателен. Я все же не понял, чем он был знаменит, кроме того, что для него создали эту марку.– Вернемся к вашему вопросу, – предложил Макс, предпочитавший нырять в холодную воду сразу, с головой, а не растягивать «удовольствие», входя в нее медленно.– Да, разумеется, – сразу же согласился Йёю. – Я многого не понимаю, и это естественно, но, разумеется, есть вопросы, имеющие, скажем, не только академический интерес.Йею снова отвлекся, чтобы вдохнуть пахнущий какао и сухофруктами дым, а затем его выдохнуть. Ничего неприличного или оскорбительного в его поведении не было. По аханским понятиям он был отменно вежлив.– Я так и не понял, – сказал он, наконец, – зачем вам нужны эти короны?Йёю подчеркнул интонацией слово «эти» и, хотя русский язык не Ахан-Гал-ши, все-таки умудрился вложить в это короткое слово гораздо больше смысла, чем оно могло вместить.«Ну, и что ответить Йёю?» – Думать об этой части их плана без эмоций Макс просто не мог. Судя по всему, Виктор тоже.– Я смотрел карту, – сказал Йёю, поскольку его собеседники молчали. – Израиль крохотная страна. Всего восемь миллионов населения…– Семь, – вынужден был поправить герцога Макс.– Семь, – согласился тот. – Но вы же хранитель Сердца Империи! Зачем вам эта корона, Ё? Вам, жемчужному Ё, даже королевская корона не нужна, а тут маленькое царство на, вы уж простите меня, отсталой второразрядной планете, которая когда еще станет настоящим имперским миром. Я никого не хочу обидеть, тем более вас – моих, смею надеяться, друзей, но зачем вам, князь, корона России? Россия, конечно, больше Израиля, но, я полагаю, родовые владения Яагшей ненамного уступают ей по размерам, не правда ли?– Превосходят, – согласился Виктор, не ставший скрывать своего раздражения. – Простите, герцог, но, кажется, я должен вмешаться, иначе мы останемся без плова.С этими словами Виктор коротко – по-ахански – поклонился и заспешил к поварам, что-то громко им объясняя на незнакомом Максу языке. Возможно, это был таджикский, во всяком случае, иранские корни в нем вроде бы присутствовали, но ни фарси, ни дари Фарси – персидский язык. Дари (фарси-кабули, афганско-персидский язык) – язык афганских таджиков, хазарейцев и некоторых других этнических групп.

Макс толком не знал. Хорошо он знал турецкий, выученный им по случаю, во время командировки в Стамбул в 1928 году, но тот был тюркским.«Даже так?» – Макс с интересом посмотрел вслед другу и с тяжелым вздохом, хорошо спрятанным, впрочем, под маской дружеской любезности, повернулся к Йёю.– Видите ли, господин Йёю, – сказал он, вежливо улыбнувшись. – Тут имеет значение не сама корона, а ее символическое значение. Вы меня понимаете?Разумеется, Йёю его сразу понял. В чем в чем, а в символике политических жестов Лауреат разбирался, как никто другой.– На Земле множество государств, и в большинстве из них давно уже нет венценосцев, – объяснил Макс Йёю. – А в некоторых, как, например, в САСШ, никогда и не было. Появление царя или короля в абсолютном большинстве этих стран никак не скажется на мировой политике. Вы следите за моей мыслью?– Да.– Хорошо, – продолжил Макс, хотя, положа руку на сердце, ничего хорошего во всей этой затее не видел. Но, с другой стороны, дело ведь было не в капризе Лики или в мальчишеском желании двух старых коминтерновцев покрасоваться в коронах. Просто Лика первой ухватила какую-то буквально растворенную в воздухе нынешней Земли идею, еще не оформившуюся, еще невнятную, но тем не менее значимую и значительную. Впрочем, это-то как раз и не странно. У нынешней Лики было совершенно невероятное чутье на серьезные вещи. И оба они – и Макс и Виктор – имели уже немало возможностей оценить великолепную силу ее интуиции. И сама она знала за собой способность улавливать тончайшие вибрации, возникавшие внутри социума, еще даже не подозревавшего об их наличии, знала и научилась ценить и использовать. В противном случае она бы им этого не предложила, а они бы такое от нее и не приняли. Но она сказала, а они согласились, потому что после ее слов и они смогли уловить эту невнятную пока для большинства «музыку сфер». Но не объяснять же Йёю все эти тонкие материи, которые и им-то самим до сих пор были не вполне понятны? Не рассказывать же ему, чего это им обоим стоило, и какое непростое отношение существовало у них двоих к идее, которую они все-таки приняли и даже начали воплощать в жизнь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30