В старые добрые времена субботы почти не отличались от обычных рабочих дней. В большинстве региональных отделений на выходные назначались ответственные; в некоторых из них назначались даже ночные дежурные, и если бы сюда попал кто-нибудь посторонний, у него появилось бы ощущение, что здесь работает куча народу. Но в то субботнее утро всех будто эвакуировали из здания, сказал Сэм, что, в известном смысле, так и было – по приказу Хозяина Несколько «пастухов» на втором этаже трудились в поте лица, да еще в шифровальных комнатах и на узле связи кипела работа, но эти ребята всегда пашут круглые сутки. А так – мертвая тишина. Сэм уселся на свое место и стал ждать, когда позвонит Хозяин, но телефон молчал. Тогда он решил выделить часок-другой на то, чтобы погонять вахтеров, которых он всегда считал самыми наглыми бездельниками во всем Цирке. Он проверил составленные ими списки присутствующих и обнаружил, что две машинистки и один офицер, значащиеся там, на самом деле отсутствовали; после чего он записал старшего вахтера – новичка по имени Меллоуз – в свой рапорт. В конце концов Коллинз не выдержал и поднялся наверх, чтобы посмотреть, здесь ли Хозяин.– Он сидел там совсем один, если не считать Макфейдина. Ни «мамочек», ни тебя, лишь старый Мак топчется вокруг него с жасминовым чаем и выражением сочувствия на физиономии. Я не слишком подробно?– Нет-нет, продолжай, пожалуйста. Чем больше ты вспомнишь деталей, тем лучше.– Итак, Хозяин снял еще одну завесу. Вернее, приоткрыл. Он сказал, что один человек в эти минуты выполняет его специальное задание. Оно имеет величайшую важность для всей Службы. Он так и сказал:для Службы. Не для Уайтхолла, не для укрепления фунта стерлингов на мировой бирже, не для изменения цен на рыбу, но исключительно для нас. Даже когда это все кончится, я не должен проронить об этом ни слова. Даже тебе. Как, впрочем, и Биллу, и Бланду – кому бы то ни было.– Даже Аллелайну?– Он ни разу не упоминал Перси.– Это точно, – согласился Смайли. – Под конец он уже вряд ли был на это способен.– Он сказал, что на время моего дежурства я должен считать его начальником Оперативного отдела. А свою роль видеть в том, чтобы быть для него постоянным источником информации о том, что происходит во всем здании.Что бы ко мне ни поступило – радиосообщение, телефонный звонок, какими бы банальными они ни казались, я должен хорошенько посмотреть по сторонам, чтобы никто не видел, а затем со всех ног примчаться наверх и доложить ему об этом. О том, что за всем стоит Хозяин, не должна знать ни одна душа, ни сейчас, ни потом. И ни в коем случае я не должен ему звонить или передавать записки: даже внутренний телефон в этот вечер для меня – табу. Я не преувеличиваю, Джордж, – сказал Сэм, протянув руку за сандвичем.– О да, я ничуть не сомневаюсь, – воскликнул Смайли.Если нужно будет отправить телеграмму, Сэм опять-таки должен действовать с ведома Хозяина. До вечера вряд ли что-нибудь случится, да и потом, скорее всего, ничего особенного не произойдет. Что касается вахтеров и прочего сброда, как назвал их Хозяин, то Сэму следует из кожи вон лезть, но вести себя как можно естественнее и изображать занятость.На этом инструктаж был окончен. Коллинз вернулся в дежурную комнату, послал за вечерней газетой, открыл банку пива, переключил селектор на наружный телефон и принялся «болеть»: по телевизору показывали кемптонские скачки, которые он не видел уже несколько лег. Ближе к вечеру он предпринял очередной «обход территории» и проверил исправность щитков для включения сирены на этаже общей канцелярии. Три из пятнадцати не работали. К этому времени вахтеры уже тихо ненавидели его. Затем он приготовил себе яичницу и, перекусив, прогулялся наверх, чтобы содрать со старого Мака фунт и угостить его пивом.– Он перед этим попросил меня поставить на какую-нибудь клячонку с тремя левыми ногами. Я поболтал с ним минут десять, вернулся в свою берлогу, написал пару писем, посмотрел какой-то дрянной фильмец по телику и завалился на боковую. Первый звонок раздался, когда я уже засыпал. В одиннадцать двадцать, как сейчас помню. И затем следующие десять часов телефоны не замолкали. Мне казалось, что распределительный щиток вот-вот разорвется у меня перед носом…– У Аркадия минус пять, – раздался голос в переговорном устройстве.– Прошу прощения, – сказал Сэм, усмехнувшись, по своему обыкновению, и, оставив Смайли наедине с музыкой, выскользнул за дверь, чтобы разобраться на месте.Сидя в одиночестве, Смайли наблюдал, как в пепельнице медленно догорает коричневая сигарета Сэма. Он ждал, а Коллинз все не возвращался; он подумал, не загасить ли ему окурок. Не разрешают здесь курить во время работы, подумал он; такие правила, что поделать.– Все в порядке, – появился Сэм.* * *Первый звонок был от постоянного секретаря МИД – по прямому проводу, сказал Сэм. В негласном соперничестве с другими министерствами МИД на сей раз переплюнул всех.– Директор агентства Рейтер в Лондоне как раз перед этим позвонил ему и рассказал об убийстве в Праге. Мол, оперативниками русской Службы безопасности застрелен британский шпион, и сейчас ведутся поиски его сообщников: интересует ли МИД подобная информация? Дежурный секретарь перезвонил нам за разъяснениями. Я сказал, что это похоже на чепуху, и повесил трубку, но тут ко мне влетел Майк Микин из «пастухов» и сообщил, что в чешском эфире началась какая-то вакханалия: половина передач зашифрована, но остальные идут открытым текстом. Он продолжает получать одно за другим разноречивые сообщения о стрельбе в Брно. "В Праге или в Брно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136