Тогда и солярий не потребуется…
Ц Ты что, окончательно сдурел?! Открытые солнечные лучи крайне вредны! Эт
о же ультрафиолет!
Словно в солярии что-то другое! Я предпринял новую попытку:
Ц «Что бранишься ты, вздорная баба? Белены ты, что ли, объелась?»
Мария к пушкинским словам отнеслась совершенно серьезно. Впрочем, они ей
вполне подходили. «Вздорная баба» орала, а я молчал, понимая, что действит
ельно попал в положение старика из сказки «О рыбаке и рыбке». Только вот з
олотой рыбки у меня не было. Была только жадная и сварливая жена. На трюмо
все росли шеренги кремов, присыпок и масел, а у изголовья нашей кровати Ц
горы тупых женских романов, повествующих о неземной страсти, и груды иди
отских иллюстрированных журналов. Может, я поторопился с женитьбой? Наве
рное, следовало узнать Марию поближе. Но раньше она была совсем другой. И о
ткуда все взялось?
Мадам Еписеева была свято уверена, что с замужеством ее жизнь должна кар
динально измениться в материальном плане. Вот только почему она останов
ила свой выбор на мне, а не на каком-нибудь бизнесмене? Нет, бизнесмен не по
зволил бы взгромоздиться себе на шею. Это я такой тюфяк. Ну и Виталька, мож
ет.
Но развестись, в силу инерции и порядочности, я тоже не мог. Кроме того, мне
некуда было идти. В моей квартире по-прежнему жила Виталькина бывшая жен
а. С директором своей фирмы. Маша, узнав об этом, а также о том, сколько они п
латят за постой, умерила свои подозрения и смирилась. Но со Светки брать б
ольшие деньги я по-прежнему не решался. Да она и не предлагала. Привыкла…

Естественно, что при таком раскладе (как учитель преферанса, я употреблю
именно это слово) мне позарез нужно было поплакаться кому-то в жилетку. До
сих пор я время от времени изливал душу Хренову. Он охотно выслушивал мен
я, жалел и… почему-то каждый раз предлагал нанести визит Катьке Колосово
й, фотографию которой я ему как-то показал. В глазах Игоря при упоминании
ее имени вспыхивали знакомые искорки. Я отказывался. Кэт я всячески стар
ался вытравить из души, ее голоса я не слышал уже несколько месяцев. Она то
же не звонила.
Отдушиной номер два для меня был старина Тимирязьев. С ним все было в поря
дке. Он по-прежнему жил с мамой, играл на саксофоне в подмосковном рестора
не «Истра» и возвращался оттуда под утро с очередной поклонницей. Меня о
н тоже выслушивал, шутил и предлагал:
Ц Слушай, старик, если уж твоя баба такая ревнивая, тебе есть смысл дейст
вительно дать ей повод.
Ц Да как я вырвусь? Ц растерянно вопрошал я. Ц Уже лето на носу, и я целым
и днями под ее присмотром буду.
Ц А ты поезжай со мной на мнимую рыбалку. В ночное, а? Вокруг столько рыбок
, а мы одни! Ц причмокивал мой любвеобильный друг.
За время совместной жизни с мадам Еписеевой я стал трусоват и от тимиряз
ьевской «рыбалки» неизменно отказывался.
Словом, от грядущего лета я не ждал ничего хорошего. Да и самого лета не жд
ал.

Глава 56
Всюду жизнь!

Итак, как уже говорилось, наступило первое июня. Я проснулся в дурном наст
роении. Впереди были три месяца тотальной слежки, скандалов и раздраженн
ого бормотания. Спасти, и то ненадолго, могла лишь очередная покупка како
й-нибудь ерунды. Но рассчитывать на это не приходилось Ц все отпускные я
отдал жене.
Ц Проснулся, кормилец, Ц усмехнулась мадам Еписеева, когда я выполз в к
оридор.
Слову «кормилец» она старательно придавала иронический оттенок.
Около черного мотоцикла проходило что-то похожее на воинский смотр или
утреннюю проверку в тюрьме.
Ц Выверни карманы, Ц приказала Мария сыну.
Еписеев, стоявший навытяжку около старого фибрового чемоданчика с надп
исью «Еписеев Володя. 2 отряд», подчиняться не спешил. Тогда мать приступи
ла к делу сама: сунула руки в карманы его штанов и выгребла из одного плоск
ую фляжку, а из другого Ц жеваную пачку сигарет без фильтра. Еписеев съеж
ился. Я, на всякий случай, тоже. Маша отвинтила пробку и понюхала.
Ц Спирт!
Ц Me… медицинский, Ц проблеял хулиган. Ц Раны смазывать…
«И табаком присыпать», Ц хотел добавить я, но промолчал. Мне вдруг стало
жаль хулигана. Куда это он, интересно?
Ц Я тебе дам раны! Ц Мария отвесила сыну подзатыльник и скомандовала:
Ц Марш на улицу!
Еписеев грустно покосился на мотоцикл, подхватил свой сиротский чемода
нчик и шагнул за дверь. Мария вылила спирт в унитаз. Туда же последовали и
сигареты.
Ц Значит так, Арсений! Ц обратилась ко мне жена и протянула мне небольш
ую пачечку денег. Ц Поджаришь себе яичницу, позавтракаешь и Ц в кулинар
ию. Список на столе…
Ц А ты куда? Ц раскрыл я рот и сжал колени, выглядывавшие из длинных трус
ов. Ну почему Мария всегда напяливает на меня эту семейную гадость?
Ц Володю проводить. Он в лагерь едет, бывший пионерский. Ц Ее перекосил
о: Ц Черт, до чего ж путевки дорогие! Ужас!
Ц Но уж не ужас, ужас, ужас, Ц пропел я. Ц Вовик на все лето едет?
Ц Разбежался! На все лето таким, как ты, весь год горбатиться надо, да еще д
обавлять придется! Ц Мария остервенело запихивала ноги в босоножки с к
онскими копытами вместо каблуков.
Ц Ты что, его на Канары отправляешь?
Ц Крым тоже денег стоит! Дерут хохлы! Ц Из разреза босоножек наконец по
казались пальцы с перламутровыми ногтями. Ц Ну, я скоро. Ты все понял нас
чет кулинарии?
Что ж тут непонятного?
Дверь за женой захлопнулась.
Ц Один, совсем один! Ц пропел я, когда на лестнице смолк стук копыт.
Честное слово, если бы умел, так бы и прошелся колесом! Сейчас разделаюсь с
продуктовыми закупками и посижу в тишине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109