… Эй, фельдфебель!… Стража!… Врача и носилки!… — он быстро сунул Финли мешочек. — Прошу вас, закройте в сейф.Финли закрыл вещи в сейф и отдал ключи Гардону, который тут же отправился за Голубем.…Чувствуя необыкновенный прилив сил и именно поэтому опечаленный, Аренкур стоял перед капитаном.— Рядовой!… Тут некоторые скоты гнусно обращались с вами. Они будут наказаны. Латуре навечно пойдет в конвой, а двух унтер-офицеров я отправил в одиночку. — Немного тише Гардон добавил: — Меня предупреждали при назначении, что моя помощь может понадобиться некоторым доверенным лицам… Передо мной раскрыли карты, поскольку… у меня есть стратегическое чутье… Скажите мне, какие у вас пожелания, и я все исполню…Голубь ничего не понял из речи капитана, но, не колеблясь ни секунды, выпалил:— Моего друга Троппауэра послали на каторжные работы…Гардон опять побледнел. Дьявол, еще один из секретной службы. Не хватает ему вляпаться здесь в историю, вроде капитана из Айн-Сефры… Фу, как неприятно!— Почему вы не доверились мне раньше, май… рядовой? Этот человек наверняка уже мертв… Виной тому жестокость Латуре и в первую очередь Финли… — Капитан снял трубку. — Караул?… Пусть конвой передаст арестантам, что они не получат ни капли воды до тех пор, пока не пришлют посланного на каторжные работы легионера. По крайней мере сообщат о его судьбе… — Он положил трубку и направился к сейфу. — Мы тут хранили некоторые ваши вещи… Если угодно, вы можете взять их… Я не хотел, чтобы они попали в чужие руки.Гардон в изумлении отступил. Отделение сейфа, где лежал клеенчатый мешочек, было пусто. Глава двадцать третья 1
— К сожалению, вещи исчезли, — сказал капитан Голубю, — но если у вас есть какая-либо нужда… можете смело мне сказать…— Мне бы, господин капитан… в первую очередь с Троппауэром…— Ах да, этот второй солдат… — Зазвенел телефон, Гардон снял трубку. — Да? Прекрасно. Пусть конвой выделит патрульных, и они немедленно приведут его в форт. — Положив трубку, он с удивлением посмотрел на Голубя. — Небывалый случай. Солдат по фамилии Троппауэр жив. Если хотите, можете пойти встретить его…— Ура! — воскликнул Голубь, позабыв обо всем на свете, и бросился бежать…Троппауэр вернулся слегка похудевший, но улыбающийся и почти не обремененный одеждой. Они с Голубем долго обнимали друг друга.— Как тебе удалось остаться в живых? — спросил Голубь.— Очень просто. Меня не убили, — радостно сообщил поэт. — Видишь, как полезно иногда дать по морде жандарму. У меня до сих пор руки чешутся, когда вижу этого расфуфыренного Бенида Тонгута. Тот бандит с Корсики, которому я дал воды, составил мне протекцию. Он похлопотал перед одним полуголым господином, чтобы меня не убивали… Но… знаешь… Есть один щекотливый вопрос… Эти каторжники так странно себя вели…— Неужели не слушали тебя, когда ты читал стихи?— Нет, это дело я уладил довольно легко, но они… понимаешь… хотят бунтовать…— Что?!— Я толком ничего не знаю. К ним там ходил один пигмей. Они в лесу живут… К каторжникам должно прийти племя сокота. Надо только дождаться, когда Нигер спадет. Тут-то каторжники и восстанут. В форте многие солдаты об этом знают… Кобенский замешан в дело и этот Хильдебрант.— Ну а как же с водой?… Вода ведь у офицеров.— Должен кто-то приехать и привезти подрывника, Они взорвут трубы и получат доступ к воде.— Что же нам делать?… Если выдать каторжников, мы можем навлечь беду на многих легионеров. Но я все-таки французский кадет…— А я художник, а художники известны своей любовью к родине. Черт его знает, что тут можно сделать. Доносить на товарищей, конечно, нехорошо…— Я знаю, что мы сделаем. Мы посоветуемся с одним майором. Я тут разоблачил переодетого майора. Ему можно довериться.— Кто такой?— Главач! — торжествующе ответил Голубь.— Никогда бы не поверил… — удивился Троппауэр. — Сапожник Главач?… Лучше ничего не мог придумать.Они пошли к Главачу, который горевал в столовой за бутылкой вина… Голубь подсел к нему за столик.— Беда… — зашептал он Главачу в ухо. Тот побледнел.— Так я и знал, что этот Шполянский продаст… — сказал он, решив, что поляк доложил о краже рубашки по начальству.— Речь не о том. Вот Троппауэр, ему вы можете доверять, он поэт. На послезавтра планируется восстание. Что ты здесь вертишься? — накинулся Голубь на подавальщика. — Принеси лучше бутылку вина.Темнокожий юнец отошел к стойке и стал наливать в бутылку вино.— Не понимаю… — сказал Главач. — Чего вам от меня нужно?— Послушайте… нам необходим вам совет. Готовится бунт, солдаты хотят захватить форт…Мальчишка-араб принес вино и стал разливать его по стаканам.— Нужно что-то предпринять, — напирал Голубь. — Поймите, господин майор…— Но позвольте… — опешил Главач.— Прошу прощения… — опомнился Голубь. И опять в ярости зарычал на подростка: — Ты уберешься отсюда когда-нибудь?— Вы должны сказать нам, что делать, — подбодрил Главача Троппауэр.Тот нервно потер себе лоб. Знать бы, чего им нужно. Дрожащей рукой он поднес вино ко рту и залпом выпил.— Ну, первым делом… Кто зачинщики? И… еще… сколько тех, кто не бунтует?… — робко выговорил он в страшных терзаниях.— Отлично. Мы узнаем, кто замешан в бунте.— Или, — вступил в разговор Троппауэр, — найдем тех, кому можно доверять. Это уже половина победы.— Победа! Выпьем за победу, — оживился сапожник, поскольку пользовался любым случаем выпить.— На нашей стороне Надов и Рикайев, — начал перечислять Троппауэр.— И еще Шполянский, — продолжил Голубь. — У человека, получавшего пенсию, должна быть преданность государству. Потом доктор Минкус, тоже хороший парень, еще этот старый рубака Пилот…— За его здоровье!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60