— Определенно нет.
— Но вы хорошо знакомы с Олни?
— Да.
— Так… — сделал паузу Мейсон. — Рискую показаться невежливым, но вынужден это сделать. Вам предстоит давать свидетельские показания.
— Но я этого не хочу.
— Боюсь, что теперь вам уже придется это сделать. В суде вы повторите то, что сказал Дюрант. А теперь мне необходимо знать, могут ли во время перекрестного допроса вскрыться какие-то вещи, касающиеся лично вас и которые вам не хотелось бы обсуждать.
— Это будет зависеть от того, в какое русло будет направлен допрос, — твердо сказала она, посмотрев в глаза адвокату. — Мне двадцать девять лет. И я не думаю, что найдется девушка моего возраста, которая…
— Минуту, — прервал ее Мейсон, — постарайтесь не понять меня превратно. Я перехожу к конкретным вопросам. Связывает ли нечто большее, чем дружба, вас и Лэттимера Рэнкина?
Она непроизвольно рассмеялась:
— О Боже, нет! Искусство для Лэттимера Рэнкина — это все: его мысли, мечты и даже пища. Я для него только художница. И он, как друг, помог мне с заказами на несколько портретов. Мысль о какой-то любовной связи в голове Лэттимера Рэнкина — это что-то невероятное. Нет, мистер Мейсон, определенно нет.
— Хорошо, — продолжал Мейсон, — тогда еще вопрос: а с Отто Олни?
Ее глаза немного сузились.
— А в нем я не уверена.
— Но каким-то образом ухаживать за вами он пытался?
— Пока не могу сказать ничего конкретного. Но уверена, что он не оставляет без внимания девушек с хорошей фигурой. А у меня хорошая фигура.
— Вам приходилось оставаться с ним наедине?
— Нет.
— И никаких разговоров на эту тему?
— Нет, только… ну, я думаю, если бы мы остались одни, он не тратил бы времени зря.
— А почему вы так думаете?
— Мне это подсказывает мой опыт.
— Но вы же не оставались с ним наедине?
— Нет.
— И он не пытался ухаживать за вами?
— Нет.
— Давайте постараемся правильно понять друг друга, — сказал Мейсон. — Это как раз то место, где непонимание недопустимо. Я не знаком с этим Дюрантом, но если он ввяжется в драку, то непременно привлечет детективов. Они переворошат все ваше прошлое, так же как и настоящее.
— Правильно ли я понимаю, мистер Мейсон, — начала она, глядя в глаза адвокату, — что против меня может быть использовано только то, что имеет отношение к Рэнкину или Олни?
— Или к эксперту Джорджу Лэтэну Хауэлу, — уточнил Мейсон, заглянув в свои записи.
— Ну что ж, мистер Хауэл — очень милый человек.
— Тогда давайте с этим разберемся. Очень милый человек… Вы знаете его, он знает вас?
— Да.
— Роман?
— Я могла бы солгать.
— Здесь или в суде?
— И здесь и там.
— Я не стал бы, — посоветовал Мейсон.
После минутного колебания она подняла ресницы и честно посмотрела в глаза адвокату.
— Да, — едва слышно произнесла она.
— Что — да?
— Да, роман.
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Я постараюсь защитить вас, насколько это окажется возможным. Мне нужно сейчас же позвонить. — Мейсон кивнул Делле Стрит: — Соедини меня с Лэттимером Рэнкином.
Минутой позже, когда Делла подала знак, Мейсон снял трубку и сказал:
— Рэнкин, это Мейсон. Когда мы с вами говорили об эксперте, вы называли имя Джорджа Лэтэна Хауэл а. Мне пришло в голову, что лучше пригласить кого-то еще.
— В чем дело? — спросил Рэнкин. — Чем Хауэл нехорош? Он лучший из всех, кого я…
— Никто не ставит под сомнение его профессиональные качества, — прервал его Мейсон. — Я не могу назвать истинную причину. Но мне, как вашему адвокату, просто необходимо дать этот совет. Какого-нибудь другого хорошего эксперта вы знаете?
— Еще есть Корлис Кеннер, — сказал Рэнкин, немного подумав.
— Кто он?
— Она. Чертовски хороший эксперт. Немного молода, но прекрасно разбирается, и я очень ценю ее мнение.
— Отлично, — сказал Мейсон. — Что-то вроде синего чулка или…
— Да что вы, нет, — прервал его Рэнкин. — Она потрясающе привлекательна. Шикарно разодета, ухожена, фигура, походка…
— Сколько лет?
— О Боже, понятия не имею. Где-нибудь за тридцать.
— Далеко за тридцать?
— Нет, ну где-то тридцать два — тридцать три.
— Что, если пригласить ее? — спросил Мейсон.
— Прекрасно. Конечно, я думаю, последнее слово будет за Олни. Возможно, он захочет пригласить своего эксперта, но… Я думаю, он скорее пригласит ее, чем кого-либо другого.
— Отлично. И еще одну минуту. — Мейсон прикрыл телефонную трубку рукой и улыбнулся Максин Линдсей: — Насколько я понимаю, нет причин, по которым перекрестный допрос эксперта Корлис Кеннер мог бы вас чем-нибудь смутить?
В ответ она улыбнулась глазами:
— Причин для смущения действительно нет.
— Хорошо, — сказал Мейсон в трубку, — забудем о Хауэле и предложим Корлис Кеннер. Я получу аффидевит от Максин Линд сей, и, хотя ей не очень хочется быть замешанной во всем этом, она согласилась.
— Максин умница. И хотя то, что она делает, не вполне можно назвать искусством, я помогу ей найти клиентов. У меня есть на примете заказ на два детских портрета.
— Я передам ей, — сказал Мейсон, вешая трубку.
— А можно узнать, почему аффидевит? — спросила Максин Линдсей.
— А это для того, — начал Мейсон, глядя ей прямо в глаза, — чтобы быть уверенным, что в суде вы не уведете нас в другую сторону. Вы сообщаете мне какие-то факты. Основываясь на них, я даю рекомендации клиенту. И мне необходима уверенность, что, придя в суд и заняв место для свидетелей, вы скажете то же самое, что я сейчас слышал. Если вы этого не сделаете, у моего клиента будут серьезные неприятности.
Она кивнула.
— Поэтому, — продолжал Мейсон, — я люблю брать аффидевит у человека, который будет главным свидетелем. Он дается под присягой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9