Так и хочется укрыться в тени дерева вместе с женщинами.
Мейсон, потрясенный картиной, сказал:
— Да, пожалуй, это самая необычная работа, которую мне когда-либо доводилось видеть.
— Спасибо, спасибо, спасибо! — воскликнул Олни. — Я поклонник Фети. Он открыл такое, что еще никому не удавалось. Я бы с удовольствием приобрел и другие его работы, если цена будет приемлемой, разумеется. Наступит время, когда они будут стоить огромных денег!
— Я разделяю ваше восхищение, — согласился Мейсон. — Женщины, деревья, дети на заднем плане — все это как живое.
— Да, можно создать иллюзию объемности, затенив передний план и высветив задний, — пояснил Олни, — но мало кому это удается. Большинство картин, на которых пытаются передать солнечный свет, — бледны, безжизненны. Они подобны цветным фотографиям, снятым сквозь дымку тумана. А Фети знал, как изобразить тень прохладной, уютной. Она доминирует на переднем плане, а яркие краски заднего плана создают впечатление такого солнечного света, который… А вот и мисс Кеннер. Познакомьтесь с ней, пожалуйста.
Олни подался вперед, приветствуя молодую, приятную женщину с серьезными глазами, которая, протягивая руку, небрежно бросила:
— Привет, Отто. Что на этот раз?
— На этот раз, — сказал Олни, — для вас заготовлен сюрприз. Но я не буду его раскрывать, пока не соберутся все остальные. А вот и Холлистер!
Адвокат Олни, маленький, энергичный, подвижный, с портфелем в руках, поднялся на борт яхты и был представлен Мейсону и Делле Стрит. Затем появилась группа репортеров в сопровождении фотографов с фотоаппаратами, и, наконец, на берегу появился Лэттимер Рэнкин, важно выступая и поднимаясь на борт яхты.
— А где Максим? — спросил у него Одни.
— Я решил, что ей лучше не приходить. У нас есть ее аффидевит, который говорит сам за себя, и нет необходимости брать у нее интервью для прессы.
Тень разочарования омрачила лицо Одни, но он вежливо сказал:
— Хорошо, вам виднее, вы — адвокат. — А затем обратился ко всем собравшимся: — Дамы и господа, сейчас вам будут предложены коктейли, а потом я открою причину, по которой мы здесь собрались.
— Послушайте, Одни, нам известна причина, — раздался голос репортера. — Ваш адвокат предъявил иск в связи с этой картиной Фети. Коктейли — это хорошо, но нам нужен материал для газет, и мы бы предпочли сначала делать дело, а уж потом выпивать.
Тут вмешался фотограф:
— Будьте добры, встаньте перед картиной, мистер Одни…
Его перебил Рэнкин:
— Одну минуту. Я хочу, чтобы все было сделано правильно. Я хочу…
— Подождите, а вы-то кто? — не дал ему договорить репортер.
— Это тот парень, который продал картину, — пояснил ему кто-то.
— Ну хорошо, хорошо, тогда проходите. Вставайте рядом с Одни перед полотном.
— Еще одну минуту внимания, — попросила Корлис Кеннер. — Я не хочу быть единственным экспертом здесь. Сейчас подойдет один человек, выдающийся эксперт в этом виде искусства в нашей стране. Это Джордж Лэтэн Хауэл. Меня очень удивило, что его не пригласили, и я взяла на себя смелость сделать это сама. Надеюсь, вы не возражаете, Отто? Есть причины, почему здесь желательно его присутствие. Сейчас он подойдет.
— Прошу внимания, — взял слово Холл истер. — Это судебный процесс, и я бы хотел кое-что пояснить. Свидетели…
Его прервал чей-то голос:
— Привет всем! Как будто я немного опоздал.
— А вот и Хауэл, — облегченно вздохнула Корлис Кеннер.
Мейсон внимательно посмотрел на кареглазого, загорелого человека лет тридцати пяти, который входил в салон легкой, пружинящей походкой, непринужденно и в полной уверенности, что ему всегда все рады.
— Теперь можно продолжать, — сказала Корлис.
— Как известно репортерам, да и многим из присутствующих, — начал Олни, — сделано заявление, что эта картина — подделка.
— О Боже! — воскликнул Хауэл.
— В подлинности этой картины не может быть никаких сомнений, — заявил Рэнкин. — Ни одному художнику не удавалось так ярко…
— Ну подождите, — прервал его Олни. — Я все-таки хочу сначала предложить коктейли. А теперь идите сюда. Давайте снимемся на фоне картины. Вам нужны фотографии, и вы их получите. Холлистер, проходите. Рэнкин, сюда, и Корлис. И конечно, Хауэл.
— Меня не надо, — возразил Холлистер. — Не хочу быть обвиненным в том, что оказываю влияние на суд через прессу. Думаю, мне не следует быть на этой фотографии, а что касается Хауэла…
— Хауэл — величайший специалист в этом виде искусства, — прервал его Олни. — Я рад, что он здесь.
Тут опять вмешался кто-то из репортеров:
— Хорошо, вставайте перед картиной. Не смотрите в объектив. Держитесь непринужденно. Смотрите на картину. Только не надо поворачиваться затылком в объектив. Лучше встаньте в профиль.
Фотографы быстро организовали группу. Щелчки затворов, вспышки.
— Хорошо, все в порядке. А теперь — продолжение истории.
— Итак, — наконец получил возможность договорить Олни. — Коллин М. Дюрант, самозваный эксперт и агент по продаже картин, набрался наглости усомниться в подлинности этого полотна. Если верить ему, то это — ненастоящий Фети.
— Боже правый! — не удержалась Корлис Кеннер. — Не могу представить, чтобы кто-то, хоть что-нибудь смыслящий в искусстве, мог такое утверждать.
— А теперь давайте послушаем мистера Хауэла, — предложил Олни.
Его прервал Холлистер:
— У нас здесь два эксперта. Если их сфотографировать вместе, то обоим придется выступать в суде. Иначе создастся впечатление, что один из свидетелей не хочет давать показания.
— Никто не собирается капитулировать, — рассмеялся Хауэл. — Нет необходимости тщательно исследовать полотно, чтобы сказать, кто это сделал.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9