.. Если вы начнете расследовать тайны моего сердца, я кину в вас этот талмуд…— Скажите ему, я иду, — улыбнулся Перри Мейсон и вышел.Когда он открыл дверь, Карл Манчестер оторвался от кодекса, не выпуская изо рта наполовину выкуренную сигарету. Манчестер создавал впечатление человека, сидящего всю свою жизнь под углом в сорок пять градусов и склоненного над сводом законов столь сосредоточенно, что казалось, появление посетителя не помешает ему запомнить в тексте место, от которого его оторвали.— Привет, Перри, — сказал он безрадостно. — Что принесло тебя сюда?— Я по делу своего клиента, — бодро ответил Перри Мейсон.— Только не рассказывай мне, что тебя занимает это убийство. У нас есть улики против той женщины, и если ты…— Да нет, я по другому вопросу.— Что же?— Здесь был Брэдбери по поводу Фрэнка Пэттона, который проворачивал грязные делишки в Кловердале, — сказал Мейсон.— И доктор Дорэй тоже был, — вспомнил Манчестер. — Он вернется через полчаса.— Зачем?— Я обещал тут поискать ему один закон.— Ну, и нашел?..— Да нет, сам факт, что я загибаюсь тут над законами, должен хорошо на него повлиять…— Другими словами, ты умываешь руки?— Конечно, мы вовсе не собираемся стирать грязное бельишко Кловердаля, и нечего все перетягивать сюда. У нас в городе и своих проблем предостаточно.— Кинокомпания вообще-то находится здесь, — уронил Мейсон.— Ну и что ты собираешься делать?— Все зависит от того, что я смогу делать, — сказал Перри.— К чему ты клонишь?— Если добьюсь признания Пэттона в кловердальских махинациях, это повернет ситуацию…— Послушай, — сказал Манчестер, — этот Пэттон — спокойный, уравновешенный человек. Он знает что делает и не намерен ни в чем признаваться, даже под наркозом…— Не знаю, не знаю, — сказал Перри Мейсон.— Ты о чем?— Все зависит от того, как к нему подступить… Карл Манчестер раздраженно посмотрел на Перри Мейсона и, вынув изо рта сигарету, в сердцах ткнул ее в пепельницу.— Я начинаю кое-что понимать.— Надеюсь, — коротко ответил Мейсон.— Слушай, Мейсон, — сказал его собеседник, перебирая пальцами страницы кодекса, — я уже говорил, мы не собираемся отстирывать грязное бельишко Кловердаля, но это вовсе не означает, что мы защищаем Пэттона… То, что он жулик — это ясно как день. Я через многое прошел, чтобы убедиться в этом. Но не знаю, сможем ли мы хоть что-то доказать. Сомневаюсь. Окружной прокурор в Кловердале снял с себя всю ответственность, и не очень-то приятно, перебегая ему дорогу, соваться в это дело. У нас и так достаточно следственных материалов, из-за которых на наши несчастные, замороченные головы падает целая куча хлопот. Но если ты настроен разобрать этого Пэттона на кусочки — вперед!— И в каких пределах мне позволительно действовать?— Все зависит от твоей настойчивости… Пойми меня правильно. Я в курсе дела… Это один из узаконенных заработков. Пэттон советовался с юристом, как ему действовать, не переступая рамок закона. Возможно, юрист прав, хотя, может, и нет… Вся загвоздка — были ли у Пэттона преступные намерения… Ты знаешь, как сложно это доказать, но если выйдешь на Пэттона и узнаешь, чем он живет, ты приблизишься к успеху.— Любыми ли методами можно мне пользоваться? — спросил Перри Мейсон.— Что касается получения информации у нас, об этом и не беспокойся. Но мы не сможем одобрить такое, например, как нанесение увечий. Если же Пэттон появится у нас и заявит, что с твоей стороны ему были нанесены оскорбления, мы тщательно разберемся, но попутно зададим ему ряд вопросов о его роде занятий…— Это все, что я хотел знать, — сказал Перри Мейсон, взявшись за дверную ручку. — И не говори Дорэю обо мне.Как только Мейсон ступил за порог, странно оживившийся Манчестер напутствовал его:— Вытяни, вытяни из этого сукиного кота признание, тогда Кловердаль, может, предпримет что-нибудь…— Когда я вытяну из него признание, — мрачно пробурчал Мейсон, — я вам всем кое-что покажу…Он закрыл дверь и, вспомнив шутливый разговор с Мод Элтон, вышел из суда, поймал такси и вернулся в свою контору.В вестибюле здания, перед тем как подняться на свой этаж, он задержался. Блондинка с ярко-красными губами торговала сигаретами. Увидев Мейсона, она радостно улыбнулась:— Привет, мистер Мейсон. «Мальборо»?— Спасибо. Пачку.Отсчитав деньги и взяв сигареты, он облокотился на прилавок:— Ты весь день работаешь?Она улыбнулась и покачала головой.— А, вечерами, — догадался он.— Да, — ответила девушка. — Я прихожу сюда вечером, потому что в это время идет самая бойкая торговля.— Но ведь ты здесь же и утром, и днем?Она опять улыбнулась, но как-то стесненно:— Вы хотите сказать, чтобы я пожалела себя? Когда у женщины ребенок, которого надо вырастить, мать, за которой нужен уход, — ей приходится работать… И она, честно говоря, счастлива, что нашла работу.— Сколько сейчас девочке? — спросил Перри Мейсон. Девушка засмеялась:— Я уже сто раз говорила вам, ей пять с половиной. Вы меня каждый месяц спрашиваете…Перри Мейсон смущенно улыбнулся.— Я забываю. — Он вытащил бумажник и достал двадцатидолларовую бумажку. — Это твоему ребенку, Мэйми.— Господи, — сказала она, пряча выступившие слезы. — Ну почему вы всегда так делаете? Мне это совсем не нравится. Я, конечно, не могу отказаться ради ребенка, но все же ведь как-то понемногу справляюсь…— Вспомни, Мэйми, что я тебе говорил в прошлый раз?— Предрассудки? — спросила она, пристально посмотрев на него сверкающими от слез глазами.— Да, думаю, что все азартные игроки так поступают, Мэйми, а я — самый азартный игрок в мире. Только в руках у меня не карты, а людские пороки и страсти… Поэтому-то я испытываю облегчение, когда помогу ребенку…Она медленно протянула руку за банкнотом и благодарно сжала его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9