Сильвия говорит, что возьмет пару термосов, сандвичи и устроит нам воздушный ужин.
— Хорошо, буду вовремя, — сказал Селби, — вместе со своим аппетитом.
Он опустил трубку и встретил насмешливый взгляд Инес Стэплтон, в глубине которого затаилась тоска.
— Как всегда, весь в работе, — заметила она.
— Меня это увлекает, Инес.
— На днях я тоже нырну в работу, — сказала она. — И тогда попробуй только пригласить меня пообедать!
— Кстати, об обедах, — произнес Селби. — Когда я закончу с этим делом, давай устроим грандиозную пирушку?
— А когда ты закончишь с этим делом, Дуг?
— Не знаю. Надеюсь, довольно скоро… Не пропадай, Инес.
— Благодарю. Мне еще нужно заглянуть в сотню мест и переделать уйму дел. Я зашла к тебе, чтобы поздороваться… И если ты не знаешь, когда освободишься, лучше подожди, не делай необдуманных приглашений.
Пока, и желаю удачи.
Она улыбнулась и выскользнула в коридор. Но в ее глазах улыбки не было.
Глава 7
Пролетая с грохотом на юго-восток сквозь опускающиеся сумерки, самолет казался загадочно обособленным от мира внизу. Сильвия собрала остатки их легкого ужина и бросила их в картонный ящик, компактной стопкой сложила картонные тарелки и пластмассовые чашки.
Светонепроницаемый занавес впереди, в пилотской кабине, отгораживал от них освещенные приборы.
Вспыхнувшая спичка бросила на их лица красноватый отблеск. Затем, когда Селби задул спичку и кинул ее в пепельницу, пламя превратилось в два тлеющих уголька на концах сигарет.
Шериф Брэндон, опасаясь, что одновременное отсутствие шерифа и прокурора в столице округа может вызвать очередную критическую статью в «Блейд», решил в последнюю минуту не ехать. Селби и Сильвия были одни в пассажирском салоне.
— Дуг, давай выключим свет, пока будем курить.
Он кивнул. Она нашла выключатель, щелкнула им, и салон погрузился в полутьму.
Внизу под ними убегала пустыня — не просто лишенное растительности, ровное пространство, а усеянная разбросанными там и сям камнями, изрезанная древними лавовыми потоками земля, где вздымали к небу свои руки гигантские кактусы, будто пытаясь схватить пролетавший над ними самолет. На западе последние лучи уже зашедшего солнца освещали горизонт, сверкая яркой полоской над резко очерченными контурами калифорнийских гор.
— Я слышала, Инес Стэплтон вернулась в город, — сказала Сильвия.
— Да.
— Она адвокат. Ты знаешь об этом, Дуг?
— Да.
— Это она тебе сказала?
— Ага.
— Почти два года назад она объявила, что собирается изучать право, — продолжала Сильвия. — Должно быть, приятно иметь деньги, чтобы потворствовать своим маленьким прихотям.
Селби медленно ответил:
— Мне кажется, наиболее разумное применение денег — это получение образования, развитие личности и возможность приносить пользу обществу.
На минуту в голосе Сильвии зазвучала горечь:
— Не думайте, что ее вдохновляют высокие идеалы, господин окружной прокурор. Просто она решила, что ты видишь в ней только богатую легкомысленную особу, вот и попыталась изменить характер. Когда хорошенькая молодая девушка начинает стремиться к самосовершенствованию, можешь смело держать пари, что здесь замешан мужчина!
Селби нервно засмеялся.
Ты мне льстишь. Инес и я старые друзья. Она здравомыслящая девушка и осознала, что нельзя бесцельно порхать по жизни.
— «Старый друг», — насмешливо передразнила его Сильвия. — Не давай поймать себя на это, Дуг… О, это не мое дело, но я горжусь тобой и уверена, что перед тобой большое будущее! И все это бесследно испарится, если ты женишься на богатой наследнице и заживешь спокойной, почтенной жизнью, станешь очень большой жабой в очень маленькой луже!
Селби похлопал ее по руке.
— Не беспокойся. Я не собираюсь жениться — по крайней мере, пока занимаю пост прокурора округа.
Когда человек женится, он берет на себя большую ответственность и должен жить жизнью семьи. Работа окружного прокурора требует полной отдачи, ей надо посвящать все двадцать четыре часа в сутки.
Воцарилось долгое молчание. Рука Селби бессознательно скользнула через подлокотник мягкого кресла, и его сильные пальцы сжали теплую податливую руку Сильвии с пульсирующей у запястья жилкой.
— Ты хочешь сказать, что откажешься от своего поста, если женишься, Дуг? — спросила она немного погодя.
— Да, если ты хочешь выразить это таким образом.
— Не бросай свое дело, Дуг. Не бросай до тех пор, пока… пока ты не сделаешь эту работу так, как она должна быть сделана!
— Какую работу ты имеешь в виду? — спросил Селби.
— Ту, которая заставит округ уважать тебя, поможет тебе подняться над политикой и позволит бесстрашно, беспристрастно внедрять в жизнь законы. О, Дуг, не знаю, как сказать, но эта работа означает для тебя…
— Хочешь сказать, что я становлюсь серьезным? Мне кажется, где-то я уже слышал это.
— Нет, не то, Дуг. Это нечто большее, чем умственная зрелость. Ты становишься… Дуг… Я догадываюсь, что ты сейчас думаешь: я становлюсь сентиментальной или что-то вроде этого. Но я не могу забыть: когда ты баллотировался на этот пост, столько было разговоров в городе, что вы просто юнец. А когда кто-нибудь вспоминал твои былые проделки, неосторожные шутки, которые ты часто позволял себе прежде, и пытался использовать их против тебя, это приводило меня в ярость. Я так много работала, чтобы защитить тебя. Как бы то ни было, Дуг, мы делали что-то вместе, работу, которой привержены мы оба.
Мне невыносимо думать, что ты повернешься спиной ко всему этому.
Она слегка всхлипнула, и Селби увидел, что она плачет. Его рука скользнула вокруг ее талии, и он притянул девушку поближе к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66