Располагалась она на третьем этаже. В большой приемной молодые люди заполняли бланки заявлений. На стене висели в застекленной раме огромный американский флаг и несколько обрамленных документов – Декларация независимости, Преамбула к Конституции, Геттисбергское послание, отрывок речи Теодора Рузвельта. И несколько больших пейзажных фотографий с патриотическими надписями под ними – Большой каньон, Полукупол, пронизанная солнечными лучами роща мамонтовых деревьев.
В разговоре по телефону Рейнер согласился немедленно встретиться с Мерси, и когда она приехала, уже ждал ее. Рейнер был высоким, стройным, с большими руками, для которых рукава несколько коротки. Вельветовые брюки, клетчатая рубашка, пересекающиеся морщины сзади на шее. Он сутулился как человек, привыкший к ударам судьбы. Рейнер неслышно прошел легким шагом по ковровой дорожке в коридоре и пропустил Мерси в кабинет впереди себя. Секретарши у него не было. На письменном столе стояли телефоны и аппарат радиосвязи, такой же, как у Мерси в управлении.
– Как ваш отец?
– Два года назад умерла мама. Он воспринял это тяжело.
– Марселла была красавицей. Рано ей было умирать.
– Пятьдесят шесть лет.
– Моя жена, слава Богу, здорова.
На стенах висели рекламы автомобилей «порше» и несколько фотографий Рейнера с президентами Никсоном, Фордом, Рейганом и Бушем. Диплом местного колледжа. Награда общества Джона Берча. Еще несколько фотографий: Рейнер в форме баскетбольной команды «Троянцы»; Рейнер в полицейском мундире; Рейнер с женой и детьми; Рейнер верхом на лошади под высокими соснами. В большое окно Мерси видела, что дождь прекратился. Она посмотрела на теснящиеся под серым небом мокрые красочные предместья.
– Какой охраной вы занимаетесь?
– Всевозможной. Частные дома – патрулирование, сигнальные системы, вызовы. Сопровождение. Промышленные предприятия. Компании, где применяются высокие технологии, не дают нам бездельничать. В последнее время охраняем новостройки, появляющиеся повсюду. Всем нужны охраняемые ворота и эскорт. У нас почти триста служащих.
– По-прежнему с удовольствием берете на работу отставных полицейских?
Рейнер улыбнулся полудобродушно-полухищно:
– Конечно. Заинтересовались?
– Пока нет.
– Есть интересная работа. Промышленникам, применяющим высокие технологии, требуется осторожность. Их грабят главным образом свои служащие. Все прочее довольно шаблонно. А раз так, значит, мы выполняем работу.
Мерси рассказала Рейнеру, что занимается нераскрытым делом Бейли, о кассете с записями и записной книжке, об уликах против Микса в связи с избиением Хессе Акуны, о том, что Бейли шантажировала Микса, видимо, Оуэна и кто знает, кого еще.
– Так, – произнес Рейнер, – это переносит меня в прошлое. Как вы заполучили кассету и записную книжку?
– Не могу вам ответить.
Рейнер приподнял брови и кивнул. Мерси продолжала:
– И я не понимаю, что делала Патти Бейли на собрании общества Джона Берча за три месяца до того, как ее убили.
– А вот это для меня новость. На каком собрании?
– В мае шестьдесят девятого. Вы говорили об ООН. Патти Бейли была гостьей. Я прочла об этом в бюллетене организации, где состояли все полицейские.
– О, я хорошо помню эту организацию. Устраивалось собрание, и на передней лужайке стояло двадцать черно-белых «Харли-электра-глайдс». Все соседи приходили в ужас, кроме детей. Им нравились эти большие мотоциклы. Подростки считали нас свиньями. Но дети любили.
Мерси промолчала. Она помнила – очень смутно, словно сон – лужайку с полицейскими мотоциклами, поблескивающими в лучах вечернего солнца. Было то собрание общества Джона Берча? Возможно. В их доме? Или Пата Макнелли? Кто знает?
Рейнер смотрел на нее, собираясь с мыслями. Теперь он сидел прямо, сутулость исчезла.
– Странно, я не видел ее. Перед выступлениями я нервничал, старался сосредоточиться и ничего вокруг не замечал.
Мерси поискала трещины в броне спокойствия Рейнера, но не нашла. Ни тика, ни взгляда в сторону или подмигивания, ни наглости. Вид у него был такой, будто он перенесся мыслями в прошлое.
– И все же я не могу понять, что делала проститутка на собрании берчистов. Противоречивое сочетание.
– Как гласит эта старая поговорка – политика и странные любовные связи?
– В этой поговорке не говорится об убийстве.
– Да. И о шантаже.
Мерси ждала, что Рейнер умерит тоску по прошлому, станет откровеннее с ней. У нее было такое чувство, будто ее гладят. Она терпеть этого не могла.
– Мистер Рейнер, почему Патти Бейли оказалась там? Она дружна с Миксом и Оуэном. Вы, правые, не давали им спуску. Была она заодно с берчистами, следила за Миксом и Оуэном? Или заодно с ними и следила за вами?
Рейнер вздохнул, посмотрел в окно, потом снова на Мерси и промолвил:
– А может, служила и одним, и другим? Она была проституткой, работала за деньги.
– Я знаю. Я надеялась, что вы будете говорить более ясно, мистер Рейнер. Оставите в стороне очевидное и сообщите, кто, черт возьми, привел Патти Бейли на ваше выступление в тот вечер. Это дело у меня срочное, и я опаздываю на тридцать два года.
Рейнер закивал, словно ждал этого вопроса.
– Я не помню ее. Но скажу, что Пат Макнелли и Джим О'Брайен всегда были бабниками. Оба женатые, однако пользовались такой славой. Вероятно, ни тот ни другой тем вечером в глаза ее не видели. Например, она прилично оделась и назвалась секретаршей, обеспокоенной содержанием фторидов в воде. Не знаю. Но если кто-то привел проститутку на собрание, то скорее всего один из них.
Макнелли или О'Брайен, подумала Мерси. Беспечные консерваторы, семейные люди, развлекающиеся с проституткой-наркоманкой на стороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100