Глава 26
Солнечные лучи косо падали сквозь деревья мемориального парка «Фэрвью-Гроув». Земля и надгробья потемнели от дождя, на соснах сверкали дождевые капли, трава была блестящей, поразительно зеленой. Мерси подумала, что кладбище выглядит, как в рекламе. На нем находились могилы Хесса и Джима О'Брайена, но так далеко одна от другой, что требовалось ехать.
Однажды Мерси встретилась здесь с Эваном вскоре после похорон Хесса. Собственно, Эван узнал «импалу» и увидел стоявшую у могилы Мерси. Вместе они посещали кладбище всего два раза. После первого совместного похода Мерси поняла, что предпочитает быть с Хессом наедине. Она хотела давать волю чувствам, а не говорить о нем. А если чувства были печальными, путаными, мучительными от тоски и раскаяния, пусть так.
Ей казалось, что О'Брайен испытывает нечто подобное по отношению к отцу. А если нет, это не имело значения. Посещение могил – не прогулка. Там никто не подслушивает.
Сначала они остановились у могилы Хесса. Памятник представлял собой простую плиту из черного мрамора с белыми буквами, не было ни щебечущих птичек, ни сентиментальных цитат. Они постояли несколько минут на мокрой траве, потом О'Брайен нарушил молчание:
– Что происходит в моей лаборатории? Теперь вход туда воспрещен всем, кроме Брайтона и лабораторного персонала. Список сняли. Джиллиам постоянно меняет планы, словно тасует колоду, играя с шулером. Объявил круглосуточную готовность, но не сообщает, к чему готовиться. Видимо, к чему-то значительному, срочному. И вот последняя новость: последние шесть часов Майка Макнелли держали в одной из комнат для допросов. Я слышал, его привели туда утром и не отпустили до сих пор. Там видели Клейтона Бренкуса, Гая Питта – обвинителя номер один. Известного адвоката Боба Рула. Брайтон шаркает с бледным лицом по управлению, а Мерси Рейборн куда-то запропастилась. Вот так. Объясни хоть что-нибудь.
– Майка допрашивают в связи с убийством Обри Уиттакер.
Эван покачал головой и негромко присвистнул.
– Я знал это, но не мог поверить. Значит, мы готовимся к получению ордера на обыск.
Мерси кивнула.
– Черт возьми, – прошептал О'Брайен. – Майк...
– Сегодня рано утром мы пытались неофициально поговорить с ним. Он отказался отвечать на вопросы без адвоката.
– Это выставляет его в невыгодном свете.
– Это правильная линия поведения, если он виновен.
– А он виновен?
– Черт возьми, Эван, очень похоже на то!
О'Брайен посмотрел на могилу.
– Что ты обнаружила?
– Ничего.
– Кто-то обнаружил. Если устраивается допрос до получения ордера на обыск, то нужно знать, какими будут результаты обыска. Что ты нашла?
– Пока не могу сказать.
– Говорят, около часа назад ордер получен по факсу.
– Тогда ты увидишь его до конца рабочего дня.
– Если Джиллиам позволит мне работать в моей лаборатории.
– Это ему решать.
Эван повозил по траве носком ботинка.
– Я хотел бы знать, что Саморра отыскал в доме Уиттакер. Отпечатки пальцев, какие-то нитки? Если я приближаюсь на двадцать футов к нему, он так сверкает глазами, словно я застрелил его собаку.
– Эван, я не вправе это обсуждать. Но могу сказать, что в кухне Уиттакер как будто бы происходила борьба. Помнишь? Выдвинутые ящики, согнутые полозья. Саморра решил заняться этим. Беда в том, что он сообщил Джиллиаму о том, что обнаружил. Джиллиама это разозлило. Я даже не знаю, будет ли эта находка иметь значение, когда с Майком все решат.
– Она имела такое значение, что всю лабораторию закрыли. Я не против: чем меньше там людей, тем лучше. Но когда Джиллиам начинает смотреть на меня так, будто вот-вот выгонит, мне это не нравится. Если мы проглядели что-то в кухне, значит, проглядели. Никто не безупречен, даже я. А бедняга Койнер живет на хлебе и травяном чае. Майк ей нравится. Теперь еще этот слух. Она считает его чуть ли не святым. Наверное, тебе это известно.
Мерси поглядела на него и произнесла:
– Майк нравится всем.
– Я имею в виду – ничего серьезного.
– Да.
– Похоже на влюбленность школьницы, – сказал Эван. – Черт возьми, он вдвое старше ее!
Мерси прислушалась к шуму ветра в высоких соснах. С ветвей посыпались, сверкая на солнце, капельки воды.
– Эван, ты пробовал пары йода на конверте из хранилища и марке?
– Джиллиам забрал его у меня. И ничего не говорит. По крайней мере нам. Не знаю, что он с ним делает.
Мерси охватила ярость.
– Теперь я должна просить о помощи в деле тридцатидвухлетней давности?
– Я выясню, что смогу.
– Если понадобится, я потребую, чтобы Брайтон забрал у него конверт.
– Если Брайтон не приказал ему забрать конверт и ничего с ним не делать.
– Зачем? – удивилась Мерси.
– Откуда мне знать?
– Джиллиам достаточно тверд, чтобы руководить своей лабораторией без пригляда шерифа.
– Согласен. Но если дело не в том, чтобы помочь Джиллиаму избавиться от всех вас, далеких от науки, носящих пистолеты ковбоев, шныряющих по нашей священной криминалистической лаборатории, то в чем же?
– В Бейли. В ее деле все неладно. Нераскрытое убийство. Расследование, давшее меньше, чем должно было дать. А теперь, через тридцать лет, какой-то таинственный сукин сын выводит меня к вещам, которые должны были найти Раймерс и Торнтон. И Брайтон не знает, как ему быть.
– Не думаю, что здесь дело в Бейли или в уликах. По-моему, Брайтон хочет сделать все возможное, чтобы лаборатория оставалась у него под пятой.
– Она никогда не была под его пятой.
– Джиллиам не согласится, – сказал Эван.
– Он не всегда видит целиком всю картину.
– С этим, пожалуй, не соглашусь я.
– Дело в Бейли, – повторила Мерси.
Эван пожал плечами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100