Они никогда не отягощают, как слишком сдобные поцелуи жены… Поэтому не укорачивайте сами для себя сладких часов «жениховства»…– Вы сегодня неподражаемы, дядя, в своих заботах и попечениях о моём благе!– О, неблагодарный… Нет, влюблённый! Этим будет всё сказано. Теперь предостережение… Надо вам знать, что лорд Уайтворт тоже большой ценитель женской красоты. Но – в другом духе. Ему нравятся полненькие, пухленькие, темнокудрые, весёлые… вот вроде…– Гофмейстерины Жеребцовой, сестры фаворита?– Угу! Вам уже доложили? Должно быть, всеведущий здесь Штединг? Так точно. Брат любит сестру и ничего почти от неё не скрывает, особенно если той хочется что-либо узнать… Сестра любит лорда… Так можно думать… И его золото, в этом и сомневаться нельзя… И если хочется что-нибудь лорду узнать от сестры, то…– Он это знает? Я тоже допускаю… Что же он узнал? И это касается нас?.. Меня?..– Нас вообще и вашего величества – особенно. Это верно. Когда зашёл разговор между государыней и фаворитом о тех трудностях, с которыми связано настоящее сватовство, фаворит заявил: «Там что бы ни говорилось на словах… но подвести бы лишь мальчика (Простите, ваше величество, я передаю точно чужие слова.)… Подвести бы его к подписанию договора да к обрученью… Как будут ждать его к делу, придёт последний час, и можно дать к подпису всё, что следует. Тогда духу не хватит у мальчика… назад попятиться… Так в переговорах, мол, можно быть и поуступчивей!» Так он сказал, мой друг…– А… что же… что отвечала она? – едва переводя дух от нахлынувшего негодования, спросил Густав.– Помолчала, покачала головой и сказала: «Может, ты и прав. Посмотрим, как дело будет».– Да? Она ему не сказала, что он – бездельник? Ну, хорошо. «Посмотрим, как дело будет», милый дядя. Идёмте встречать дорогих гостей!– Простите, один вопрос… Если речь зайдёт о деле? А нынче здесь будет и государыня, и все её советники с Зубовым во главе… Как желаете вы ответить, мой друг? – мягко, вкрадчиво спросил регент. – Мне это надо знать лишь для того, чтобы и самому не поступать вразрез с вашей волей и решением…– Понимаю, понимаю. Вам незачем извинять своего вопроса, милый дядя, – с обычным спокойным, бесстрастным видом заговорил овладевший собою король, – я отвечу правду. Да, да. Повторю то, что сказал четверть часа назад: на некоторые уступки ради суеверия здешнего народа я согласен… И – больше ничего. А там – ваше будет дело выяснять, как далеко можно зайти в этих «уступках». Словом, я только скажу, что удалил все сомнения, возникшие у меня по вопросу о религии. Ясно?– Превосходно, Густав. Лучшего ответа придумать нельзя… уж хотя бы потому, что он будет звучать правдой. А правда – невольно подкупает людей…– Которых нельзя подкупить червонцами? О, вы мудрый политик, герцог. Я люблю учиться у вас государственной мудрости и надеюсь заслужить ваше одобрение…– Вперёд даю его, мой король… Проходите… Хотите, чтобы я раньше? Извольте. Правда, тут уже люди в соседней комнате… Слышите: движение, голоса… Идём!Подавляя самодовольную улыбку, регент понюхал табаку и двинулся к дверям. * * * В то самое время, когда король со своими советниками обсуждал вопрос о том, как ему дальше поступать, императрица в своей спальной убирала бриллиантами причёску и туалет внучки, которую вместе с матерью собралась повезти на бал к предполагаемому жениху.Мария Фёдоровна была тут же и своим добрым, тягучим голосом сообщала императрице новости гатчинской жизни, говорила о Павле, который по нездоровью сам не может выезжать на балы, о дочерях…Императрица слушала, покачивала головой, но мысли её были далеко, а глаза даже с некоторой тревогой обращались к личику княжны, сильно изменившемуся за последние дни. Фигурой княжна напоминала мать, только в более законченном, изящном виде. Несмотря на молодые годы, её высокая, прелестно сформированная грудь была почти развита. Плечи и руки, обнажённые бальным платьем, отличались красотою линий, как и тонкая шейка. Личико, свежее, здоровое, всегда поражающее своею белизною и румянцем, сейчас носило какое-то особое выражение.С него не исчез оттенок детской наивности и чистоты, каким оно отличалось и пленяло окружающих всегда. Но теперь вокруг больших, доверчиво глядящих глаз легли какие-то лёгкие тени, словно синева усталости. Однако теперь её глаза горели много ярче, чем до сих пор. И блеск их был особенный. Не оживление, не предвкушение радости загоралось в них, а словно они видели вдалеке нечто незримое другим, непонятное и самой княжне… Что-то большое, грозное… пугающее даже, но в то же время манящее, как влечёт душу тьма пропасти, чернеющая у самых ног…И робкая покорность, безропотная готовность встретить и перенести это «неотразимое» светилась в глазах, в новой, необычной для девушки улыбке, какою время от времени озарялось её лицо, когда улыбались одни розовые, нежные губы, а глаза оставались задумчивыми и серьёзными.Такою, должно быть, рисовалась Мадонна после Благовещения глазам Джотто и других старых вдохновенных мастеров…Несказанная радость и неизбежная мука – так можно было бы выразить то, что смутно рождалось в душе девушки, маня и пугая её радужным миражом первой девичьей любви…Покорно поворачивалась княжна, повинуясь бабушке, нагибала голову, давала свои нежные гибкие руки украшать золотыми браслетами, горящими огнями дорогих камней, а сама глядела перед собой в задумчивости.– Chere Alexandrine, о чём это ты замечталась так? – вдруг внушительно, почти резко обратилась к ней мать. – Бабушка тебе говорит, а ты и не отвечаешь…– Простите… виновата… Я, право, я… – вся розовея, залепетала княжна, – папа там болен, один… Я думала…– Э, матушка, поди, болезнь неопасна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229