Даже забавно… Вот что я вам скажу, мой любезный… Этот якобы поддельный указ – настоящий, что б вы про чернила ни говорили. Это моя подпись.– Ваше величество, но этот разорванный доказывает… – начал было Трощинский.– Доказывает, что секретарь ваш шалил, сидя дома. Это нехорошо делать с царскими указами, но это не преступление. Он написал два указа, один вы подали мне для подписи, а другой оставался у него… Вероятно, он счёл его некрасиво написанным. А затем ради шалости он сам его моим именем подписал. И даже очень искусно. А потом, конечно, разорвал. Просто шалость. И за это надо ему сделать выговор…– Но помилосердуйте, государыня… По чернилам подписи и по всей бумаге я знаю, что этого указа я не подавал вам к подписанию. Вот настоящий… А этот подложный… И эта подпись…– Это моя подпись, Дмитрий Прокофьевич.– Ваше величество, вы, по несказанной доброте, желаете спасти негодяя, не стоящего ваших милостей. Вы признаёте из жалости подложную подпись своею…– Нет, это я писала. Я не могу отказаться от своей подписи. Это было бы нечестно.– Господи помилуй!.. – выговорил Трощинский, потерявшись, и прибавил, разводя руками: – Как же повелите поступить?– Очень просто…Екатерина разорвала два клочка указа на мелкие куски и бросила их в корзину у стола.– До шалости чиновника у себя на квартире нам нет дела… – выговорила государыня, улыбаясь. – Не надо было его обыскивать. Если мы пороемся у иного в бумагах, то, может быть, найдём листы, подписанные именами Александра Македонского, короля Магнуса и всех королей Людовиков французских…– Простите, ваше величество! – воскликнул Трощинский, – но я прошу вас ещё раз поглядеть внимательнее, ваша ли это подпись… Таких чернил у вас, государыня…– Дмитрий Прокофьевич, дело не в чернилах! – холодно вымолвила Екатерина. – Считать эту подпись подложною, не узнавать её – есть… пожалуй даже… государственное преступление.Трощинский несколько оробел от голоса государыни, поспешил молча склониться и, получив бумаги, вышел. IX Однако сановник из мелких чиновников, педант и упрямица, не сдался.Трощинский был глубоко убеждён в том, что государыня или по доброте, ради спасения чиновника, или ради иных высших соображений признала явно подложную подпись за свою, не желая допущения мысли о возможности такого дерзкого преступления. Но тогда за что же он, Трощинский, пострадал, прослывя за опрометчивого государственного мужа, не признавшего монаршей подписи и поднявшего шум «из-за сновидения».– Весь срам на меня пал!.. – озлобляясь, говорил Трощинский. – Негодяй остался безнаказанным, а я осмеянным!Через два дня, явившись снова с делами в Царское Село, Трощинский, окончив доклад государыне, выговорил взволнованно:– Ваше императорское величество, дозвольте мне за мою верную службу просить вас о милости несказанной.– Что такое, Дмитрий Прокофьевич? – ласково отозвалась Екатерина.– Просьба, ваше величество.– О чём?.. Я готова всякое возможное для вас сделать…– Но это такая просьба, с какими ещё никто не дерзал обращаться к вашему величеству.– Вы меня удивляете… Зачем же… Почему же вы с такою просьбой надумались ко мне обращаться?..– Необходимость, нужда… безысходность положения… Исполнить таковую мою просьбу, ваше величество, можете, однако, совершенно спокойно… Дело самое простое… для вас ничего не стоящее.– Тогда я её исполню с удовольствием, не понимаю вашего предисловия… – улыбнулась государыня. – Говорите!– У меня есть заранее приготовленный указ. Дайте мне ваше царское слово подписать его, каков бы он ни был. Дело самое пустое…Трощинский достал из портфеля написанный лист и, держа его в руках, прибавил с чувством:– Доверься мне, царица-матушка, и подпиши его не читая…Императрица после мгновенного колебания протянула руку и вымолвила:– Извольте… Подпишу! Но прочту всё-таки…Трощинский положил на стол бумагу. Екатерина просмотрела её… Лицо её тотчас стало сурово, но она резким движением взяла перо и подписала.Указ повелевал заключение в крепости сенатского чиновника Поздняка за преступление по службе, но без объяснения, в чём именно оно состоит.Трощинский просиял и стал горячо благодарить. Государыня ни слова не вымолвила и отпустила его, кивнув головой.Вслед за Трощинским тотчас вошёл личный секретарь государыни Храповицкий.– Задержи-ка мне, Александр Васильевич, Трощинского в приёмной разговорами… – быстро вымолвила она.Храповицкий поспешил исполнить поручение, а через четверть часа Екатерина поднялась и явилась в соседней горнице, где было много чиновников, дожидавших приёма. Императрица ответила на поклоны и прямо направилась к Трощинскому, которому что-то рассказывал, конечно умышленно, Храповицкий.– Дмитрий Прокофьевич, я к вам с просьбой… Сейчас мне на ум пришло…– Что повелеть изволите, ваше императорское величество? – ответил этот, склоняясь.– Просьба всенижайшая, сердечная. Обещайте мне, дайте слово исполнить, в чём бы дело ни заключалось…– На смерть пойду, государыня, если указать изволите, – восторженно произнёс Трощинский, польщённый такою милостивою беседой при посторонних лицах.– Нет, дело простое, ничего дли вас не стоящее. Достаньте-ка тот указ, который сейчас подписала я по вашему желанию.Трощинский быстро достал бумагу из портфеля, который лежал на окне, и подал её.– Ну вот… Этот самый… Дайте слово исполнить мою просьбу без гнева и без ропота…– Всё, что изволите… – заговорил Трощинский другим голосом, предчувствуя, в чём дело.– Разорвите этот указ.Трощинский склонился молча и, немного меняясь в лице, разорвал лист пополам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229