ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
.. Она чуть вздрогнула.
– Доктор Кудрин, – внушительным басом доложил седовласый дворецкий.
– С Мишей?.. – радостно воскликнула, вся покраснев, маленькая Бесси, благовоспитанно сидевшая поодаль с гувернанткой.
Софи рассеянно повернулась к падчерице:
– Кто это?
– Мой жених! – пресерьёзно ответила девочка, сияя глазами.
– What nonsens, – ужаснулась сухая, как гренок, miss Nash.
Пренебрегая уничтожающим взглядом нелюбимой гувернантки, своенравная белокурая куколка стремительно метнулась навстречу испуганно остановившемуся в дверях десятилетнему мальчугану. У него была смуглая курчавая головка тех ребятишек, которые бегают по улицам Палермо, продавая апельсины. Вслед за ним появился длиннобородый подслеповатый толстяк – земский врач по соседству с тульским поместьем, где тётя Ольга проводила лето.
– Наконец-то собрались в наши края, нелюдимый бессребреник! – встретила его хозяйка с радушной укоризной и сейчас же принялась расспрашивать о деревенских новостях.
Застенчивый туляк, видимо, терялся в непривычной светской обстановке. Надо было дать ему освоиться.
– Австрийский посол, – доложил опять дворецкий.
Земский врач для бодрости духа провёл по потному затылку большим носовым платком. Пользуясь общей заминкой, Бесси властно схватила Мишу за руку и утащила в противоположную дверь.
Пожилой иностранный сановник нарядно склонил перед хозяйкой дома свою рослую, чуть сутуловатую фигуру. Он олицетворял, казалось, ту изысканную, неотразимую вежливость другого века, которой отличались дипломаты старой венской школы.
– Veuillez associer mes hommages a ceux de vos nombreux admirateurs, – сказал посол и сейчас же счёл долгом извиниться: – Un intrus est souvent pire… qu'ua cheveu dans une julienne.
Он находчиво изменил на лету начатую было русскую пословицу: у кого-нибудь из присутствующих ненароком мог найтись татарский предок.
– Vous etes toujours le bienvenu, – поспешила заверить гостя тётя Ольга и повела его в другую комнату.
Они уединились в её любимой полукруглой гостиной, полной столетней мебели, цветов и драгоценных музейных безделушек.
Привычный к роскоши сановник обвёл её восхищённым глазом знатока.
– Quel ravissant sanctuaire!
Статс-дама предложила гостю сесть в большое уютное кресло, располагающее к неторопливой доверительной беседе.
У австрийского дипломата была на этот раз особая причина приехать с визитом. Он узнал, что намечен в ближайшем будущем занять должность имперского министра иностранных дел. Подчинённое положение двуединой монархии перед союзной Германией ему всегда казалось не соответствующим её великодержавности. В голове его исподволь созрел целый план деятельной сепаративной политики на Балканах. Сейчас он носился с мыслью до своего отъезда договориться тайно от Германии с Извольским и всех потом перехитрить. Австрийцу было важно проведать сперва, прочен ли на своём посту руководитель русской политики. Графиня Броницына представлялась ему верным барометром царскосельских настроений.
В первой гостиной без хозяйки как-то приумолкли. Сашок, переваривая завтрак, развлекался знакомой панорамой на Неву. Софи ушла опять в какие-то свои мысли. Она сидела неподвижно; только пальцы машинально перебирали лопнувшие нитки чудесной флорентийской вышивки, покрывавшей соседний столик.
Кудрин с облегчённым самочувствием снял очки и, беспомощно выкатив почти незрячие глаза, стал прилежно протирать платком стёкла.
Светский навык давно подсказывал Адашеву, что пора встать и распроститься. Но сейчас что-то неодолимо влекло его не уходить… Пока здесь Софи. Пусть она молчит. Как много оттенков, сколько загадочных душевных изгибов таит её молчание!.. В нём укреплялось первое впечатление: нет, не пара ей Репенин, слишком примитивен.
Внезапно в бальном зале, замыкавшем анфиладу приёмных, прозвучало несколько уверенных аккордов на рояле. Затем послышался рыдающий цисмольный этюд Скрябина.
Софи, Адашев и Сашок в недоумении переглянулись.
– Это… мой Миша, – как бы извиняясь, взволнованно сказал толстяк доктор.
Сашок вскочил:
– Не может быть!
Все четверо, крадучись, пошли слушать музыку поближе.
У открытого «Бехштейна» притихшая Бесси следила, затаив дыхание, с какой волшебной безошибочностью пальцы Миши бегают по клавишам.
– Теперь хочу весёлое, – нетерпеливо заказала она раскрасневшемуся мальчику, едва он кончил.
Пианист представлялся бойкой девочке чем-то вроде усовершенствованной заводной игрушки.
Миша с кроткой послушностью без передышки начал польку Рубинштейна. Заиграл опять легко, осмысленно, как взрослый.
– La Grande Bretagne et la Russie nous doivent toutes deux leur adhesion – убеждал тем временем посол хозяйку дома. – Cette preponderance usurpee par Berlin aupres de la sublime Porte ne saurait etre sousestimee.
Откинувшись на спинку кресла, где были вытканы волк и ягнёнок из басни Лафонтена, он сделал паузу.
Тётя Ольга не спешила высказаться.
В открытую на анфиладу дверь доносились звуки рояля. Чуткий к музыке посол невольно стал прислушиваться.
– Prejuger des intentions du roi Edouard VII me semble pourtant bien temeraire, – возразила наконец статс-дама. Ей всегда казалось, что этот венценосный прожигатель жизни таит в себе незаурядного политика.
Под стрижеными усами дипломата скользнула самодовольная улыбка.
– L'entretien recent de sa majeste avec mon auguste souverain a Ischl determine clairement son attitude eventuelle… – неосторожно вырвалось у него.
Красивые созвучия дразнили его ухо. Он становился рассеян.
Тётя Ольга хищно насторожилась.
Спохватившись, что он начинает проговариваться, посол поспешно добавил, будто поясняя:
– En vrai melomane le roi d'Angleterre reprouve toute fausse note dans le concert Europeen.
– Vous voila done a la recherche de l'harmonie – нашлась тётя Ольга, маскируя разочарование стереотипной улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
– Доктор Кудрин, – внушительным басом доложил седовласый дворецкий.
– С Мишей?.. – радостно воскликнула, вся покраснев, маленькая Бесси, благовоспитанно сидевшая поодаль с гувернанткой.
Софи рассеянно повернулась к падчерице:
– Кто это?
– Мой жених! – пресерьёзно ответила девочка, сияя глазами.
– What nonsens, – ужаснулась сухая, как гренок, miss Nash.
Пренебрегая уничтожающим взглядом нелюбимой гувернантки, своенравная белокурая куколка стремительно метнулась навстречу испуганно остановившемуся в дверях десятилетнему мальчугану. У него была смуглая курчавая головка тех ребятишек, которые бегают по улицам Палермо, продавая апельсины. Вслед за ним появился длиннобородый подслеповатый толстяк – земский врач по соседству с тульским поместьем, где тётя Ольга проводила лето.
– Наконец-то собрались в наши края, нелюдимый бессребреник! – встретила его хозяйка с радушной укоризной и сейчас же принялась расспрашивать о деревенских новостях.
Застенчивый туляк, видимо, терялся в непривычной светской обстановке. Надо было дать ему освоиться.
– Австрийский посол, – доложил опять дворецкий.
Земский врач для бодрости духа провёл по потному затылку большим носовым платком. Пользуясь общей заминкой, Бесси властно схватила Мишу за руку и утащила в противоположную дверь.
Пожилой иностранный сановник нарядно склонил перед хозяйкой дома свою рослую, чуть сутуловатую фигуру. Он олицетворял, казалось, ту изысканную, неотразимую вежливость другого века, которой отличались дипломаты старой венской школы.
– Veuillez associer mes hommages a ceux de vos nombreux admirateurs, – сказал посол и сейчас же счёл долгом извиниться: – Un intrus est souvent pire… qu'ua cheveu dans une julienne.
Он находчиво изменил на лету начатую было русскую пословицу: у кого-нибудь из присутствующих ненароком мог найтись татарский предок.
– Vous etes toujours le bienvenu, – поспешила заверить гостя тётя Ольга и повела его в другую комнату.
Они уединились в её любимой полукруглой гостиной, полной столетней мебели, цветов и драгоценных музейных безделушек.
Привычный к роскоши сановник обвёл её восхищённым глазом знатока.
– Quel ravissant sanctuaire!
Статс-дама предложила гостю сесть в большое уютное кресло, располагающее к неторопливой доверительной беседе.
У австрийского дипломата была на этот раз особая причина приехать с визитом. Он узнал, что намечен в ближайшем будущем занять должность имперского министра иностранных дел. Подчинённое положение двуединой монархии перед союзной Германией ему всегда казалось не соответствующим её великодержавности. В голове его исподволь созрел целый план деятельной сепаративной политики на Балканах. Сейчас он носился с мыслью до своего отъезда договориться тайно от Германии с Извольским и всех потом перехитрить. Австрийцу было важно проведать сперва, прочен ли на своём посту руководитель русской политики. Графиня Броницына представлялась ему верным барометром царскосельских настроений.
В первой гостиной без хозяйки как-то приумолкли. Сашок, переваривая завтрак, развлекался знакомой панорамой на Неву. Софи ушла опять в какие-то свои мысли. Она сидела неподвижно; только пальцы машинально перебирали лопнувшие нитки чудесной флорентийской вышивки, покрывавшей соседний столик.
Кудрин с облегчённым самочувствием снял очки и, беспомощно выкатив почти незрячие глаза, стал прилежно протирать платком стёкла.
Светский навык давно подсказывал Адашеву, что пора встать и распроститься. Но сейчас что-то неодолимо влекло его не уходить… Пока здесь Софи. Пусть она молчит. Как много оттенков, сколько загадочных душевных изгибов таит её молчание!.. В нём укреплялось первое впечатление: нет, не пара ей Репенин, слишком примитивен.
Внезапно в бальном зале, замыкавшем анфиладу приёмных, прозвучало несколько уверенных аккордов на рояле. Затем послышался рыдающий цисмольный этюд Скрябина.
Софи, Адашев и Сашок в недоумении переглянулись.
– Это… мой Миша, – как бы извиняясь, взволнованно сказал толстяк доктор.
Сашок вскочил:
– Не может быть!
Все четверо, крадучись, пошли слушать музыку поближе.
У открытого «Бехштейна» притихшая Бесси следила, затаив дыхание, с какой волшебной безошибочностью пальцы Миши бегают по клавишам.
– Теперь хочу весёлое, – нетерпеливо заказала она раскрасневшемуся мальчику, едва он кончил.
Пианист представлялся бойкой девочке чем-то вроде усовершенствованной заводной игрушки.
Миша с кроткой послушностью без передышки начал польку Рубинштейна. Заиграл опять легко, осмысленно, как взрослый.
– La Grande Bretagne et la Russie nous doivent toutes deux leur adhesion – убеждал тем временем посол хозяйку дома. – Cette preponderance usurpee par Berlin aupres de la sublime Porte ne saurait etre sousestimee.
Откинувшись на спинку кресла, где были вытканы волк и ягнёнок из басни Лафонтена, он сделал паузу.
Тётя Ольга не спешила высказаться.
В открытую на анфиладу дверь доносились звуки рояля. Чуткий к музыке посол невольно стал прислушиваться.
– Prejuger des intentions du roi Edouard VII me semble pourtant bien temeraire, – возразила наконец статс-дама. Ей всегда казалось, что этот венценосный прожигатель жизни таит в себе незаурядного политика.
Под стрижеными усами дипломата скользнула самодовольная улыбка.
– L'entretien recent de sa majeste avec mon auguste souverain a Ischl determine clairement son attitude eventuelle… – неосторожно вырвалось у него.
Красивые созвучия дразнили его ухо. Он становился рассеян.
Тётя Ольга хищно насторожилась.
Спохватившись, что он начинает проговариваться, посол поспешно добавил, будто поясняя:
– En vrai melomane le roi d'Angleterre reprouve toute fausse note dans le concert Europeen.
– Vous voila done a la recherche de l'harmonie – нашлась тётя Ольга, маскируя разочарование стереотипной улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157