– Полагаю, так и заразу можно занести? К примеру, тиф, – парировала Гарриет. – Ваша светлость опасается за их здоровье?
Он точно тисками сжал ее плечи и сжимал все сильнее. Голова Гарриет качнулась назад, потом вперед, дыхание пресеклось, и она, ничего не видя, ухватилась за лацканы его сюртука.
– Довольно, Гарриет! – сурово произнес Тенби, резко отпустив ее, так что она чуть было не упала.
– Вы изволили забыть, ваша светлость, – сказала Гарриет, делая ударение на его титуле, – что я не принадлежу к сонму ваших содержанок и не беру плату за услуги, которые оказываю вам в постели. Я – леди по рождению и баронесса по замужеству, и меня нельзя заставить почувствовать себя грязной проституткой. Если я – проститутка, то и вы тоже проститутка. Почему женщин считают падшими созданиями, если они отдают себя кому-то, хотя и не находятся в браке, а мужчинам все позволено?
Гарриет не понимала, откуда у нее берутся все эти слова. Никогда в жизни она не была так взбешена. Он повел себя ужасно, быть может, потому и она отвечала ему в тон. Гарриет почти не помнила себя от ярости. Если он еще раз так грубо схватит ее за плечи, она пустит в ход кулаки!
Тенби пристально смотрел на нее. Руки он опустил.
– Гарриет, вы не проститутка, – сказал он. – И не моя содержанка. Даже любовница не то слово, потому что оно подразумевает, что мужчина содержит эту женщину. Вы моя возлюбленная.
Сердце у нее дрогнуло. Возлюбленная… Это была точно неожиданная ласка. И в то же время – насмешка. Они не возлюбленные. Возлюбленные дарят друг другу любовь. А они всего-навсего «занимаются любовью» в постели.
Глаза и голос у него смягчились. Правда, только на мгновение. Когда он снова заговорил, в его голосе послышались металлические нотки.
– Но почему вы сочли возможным нанести визит на Сент-Джеймс-сквер и представиться ее светлости? – спросил он. – Вы полагаете, что знакомство с моей тетушкой служит для вас оправданием?
Она словно со стороны наблюдала, как поднялась ее рука и ладонь с растопыренными пальцами звонко хлестнула его по лицу. И тут же сжалась от ужаса в ожидании ответного удара. Но он не последовал. В каком-то оцепенении она смотрела на красные полосы на его щеке.
– А вы не догадались поинтересоваться у них самих? – вопросом на вопрос ответила Гарриет. – Вам не пришло в голову, что я была приглашена?
– А это так и было? – спросил он. – Ну и зачем же вы пошли?
– Вероятно, просто из вежливости, – ответила Гарриет. – Я люблю леди Софию, хотя кто-то и не поверит, что можно нежно относиться к глухой старухе. И не знала, что это ваш дом и что золовка леди Софии – на самом деле герцогиня Тенби, до той минуты, пока в комнату не вошли вы.
– Вы не знали, где мой дом? – нахмурившись, усомнился герцог.
– Почему я должна была знать? Наверное, вы воображаете, что, страдая от неразделенной любви, я днем и ночью бродила вокруг него?
– Но ведь я сообщил вам, что в город приезжают мои бабушка и тетя, – сказал Тенби.
– С какой стати мне было связывать это событие с приглашением, полученным мной от леди Софии? – удивилась Гарриет. – В Лондон каждый день кто-то приезжает. Сейчас сезон.
– Гарриет, я был к вам несправедлив, – принужденно сказал герцог. – Я прошу у вас извинения.
– Считайте, что вы его получили. – Гарриет с удовольствием слушала свой голос – он звучал так же сухо, как и его.
– Ну что ж… – Тенби отвел от нее глаза и посмотрел в сторону спальни. – Однако мы попусту теряем время. Нас ждет постель.
– Нет, – сказала Гарриет.
– Нет? – Вздернув брови, он снова повернулся к ней.
– Нет, – повторила Гарриет, и на какое-то мгновение ее охватил страх: неужели сейчас все кончится? И дальше, до конца сезона – до конца жизни, – ее ждет пустота? – Я не могу… ваша светлость.
Он посмотрел ей в глаза. Потом заложил руки за спину и крепко сплел пальцы.
– Извольте объясниться, – произнес он.
– Мы рассердились друг на друга, – неуверенно начала она. – Вы извинились, но лишь из вежливости, на самом деле вы не простили меня. И я вас тоже. И все же зовете меня в постель. Мы пришли к согласию, что в наших отношениях не должно быть ни любви, ни романтики. Только обоюдное наслаждение. И тем не менее мы сами не какие-то безликие существа. Это не просто акробатические упражнения. Хотя вы и сказали, что я не проститутка, мне будет больно почувствовать себя таковой.
Он долго молчал, неподвижно стоя перед ней. Гарриет, потупившись, рассматривала свои руки. Потом произнес мягко, как говорил прежде:
– Гарриет, я искренне сожалею, что разговаривал с вами в таком тоне. Я был в высшей степени несправедлив. Простите мое высокомерие. Вы не менее чем я достойны быть представленной моей бабушке, и у меня не было никаких оснований вести себя столь бестактно. К тому же я был искренне тронут вашим добрым отношением к тетушке Софи. Очень многие находят ее утомительной. Прошу вас, простите меня!
Гарриет, не поднимая глаз, едва заметно кивнула.
– То, что между нами, не любовь, – сказал он, – и не романтическое увлечение. Но, Гарриет, неужели вы воспринимаете наши встречи здесь как «акробатические упражнения»? Ни одна женщина еще не дарила мне таких наслаждений. Вы все та же прелестная, строгая, маленькая Гарриет, которая очаровала меня шесть лет назад. Обворожительная малышка Гарриет, однако с твердым характером. Мне он нравится. – Герцог приподнял ее лицо своим длинным пальцем. – Когда вы со мной в постели, я каждое мгновение ощущаю, что вы – Гарриет.
Она заглянула ему в глаза, но так и не поняла, что таит его улыбка – насмешку или одобрение? Но голос его звучал ласково.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76