Эдит, как вам известно, еще не вполне оправилась от родов.
– Я этого не знала. – Сюзанна взглянула на Эдит. – Как замечательно!
– У нас родился сын, – улыбнулась Эдит. – Настоящее чудо, правда, милый? Вылитый папочка.
Посреди светской беседы в комнату внесли поднос с чаем. Леди Маркем, разлив его, раздала чашки и каждому предложила фруктовый пирог.
– Сюзанна, – наконец проговорила Эдит, – ты живешь в Бате? Где?
– Я учительница и живу при школе для девочек мисс Мартин на Дэниел-стрит, – отвечала Сюзанна. – Преподаю письмо и чистописание, а также провожу с девочками игры.
– Игры? – переспросил Морли. – Надеюсь, не слишком активные, мисс Осборн. Я слышал, чересчур подвижные игры юным леди вредны, и охотно в это верю. Им, на мой взгляд, более пристало держать в руках иголку для шитья или кисть для рисования. В большинстве учебных заведений для юных леди подвижные игры не практикуют, и правильно делают.
– Ты учительница?! – изумилась леди Маркем, прежде чем Сюзанна успела ответить. Питер вспомнил соревнования на лодках в Баркли-Корте, вспомнил, как веселая, разрумянившаяся Сюзанна сидела на веслах. – Но как так случилось?
– Я приехала в Лондон, – объяснила Сюзанна, – и обратилась в контору по найму. Но меня взяли на примету и отправили сюда, в школу мисс Мартин, на правах неимущей ученицы. Я проучилась здесь до восемнадцати лет, после чего мне предложили место младшей учительницы.
– Ты приехала в Лондон, – проговорила леди Маркем. – Но как ты добралась до Лондона, Сюзанна? Ты же была еще совсем ребенком. И потом, мы ведь искали тебя по всем направлениям, на каждой остановке дилижансов.
– У отца в комнате, – сказала Сюзанна, – в шкатулке на туалетном столике было немного денег. Я их взяла, решив, что они принадлежат мне по праву. Там же нашелся и саквояж, достаточно вместительный, чтобы сложить в него все свои пожитки, и в то же время не очень громоздкий, так что я смогла его тащить. Большую часть пути я проделала пешком, иногда просила подвезти. Денег было не так много, чтобы я могла их тратить на дорогу.
– Остается надеяться, мисс Осборн, – вступил Морли, – что вы не ночевали в стоге сена, как многие, кто путешествует своим ходом, без кареты и не в дилижансе. Даже на первый взгляд сухое сено на самом деле часто оказывается сырым.
– Я не помню, чтобы мне приходилось сидеть в стогу сена, сэр, – ответила Сюзанна.
– Но почему ты сбежала, не сказав нам ни слова, Сюзанна? – продолжала допытываться леди Маркем, ставя чашку с блюдцем на пустую тарелку. – Разумеется, ты пережила ужасное потрясение, бедное дитя, но разве не естественно было обратиться за утешением к нам? Ведь мы были тебе почти как семья… во всяком случае, мне так казалось.
Питер заметил, что Сюзанна лишь раз откусила от пирога и что, несмотря на недавнюю двухчасовую прогулку на свежем воздухе, она необычно бледна.
– Кто знает, почему я сбежала? Наверное, потому что, как вы только что изволили заметить, мэм, – отвечала Сюзанна, – я действительно испытала ужасное потрясение и была слишком мала. Меня не пускали к отцу, и я поначалу не могла поверить, что его больше нет. Только услышав, что его не разрешают похоронить на церковном погосте, я осознала, что он действительно умер. Я…
– В таких принципиальных вопросах церковь должна занимать твердую позицию, – встрял Морли, – как это ни прискорбно…
– Милый, – перебила его Эдит, – я боюсь, что Джейми мог проснуться и, хоть нянька рядом, потребовать кого-то из нас.
Морли живо вскочил на ноги.
– Я немедленно пойду посмотрю, – сказал он. – Прошу извинить меня, господа. Впрочем, я совершенно уверен, что вы простите беспокойство молодого отца.
– Спасибо тебе, Лоренс, – поблагодарила Эдит. – Ты, право, очень любезен.
В других обстоятельствах суетливый, но, как видно, добрый малый Морли и его отношения с Эдит, вполне возможно, искренне его любившей, без сомнения, позабавили бы Питера. Но сейчас ему было не до того – он всем сердцем сострадал Сюзанне… и своим друзьям, с которыми жил бок о бок с детства.
– Маркем, а может, даже я сама не пускали тебя к отцу, – сказала леди Маркем, когда за Морли закрылась дверь, – потому что… ну, знаешь ли…
– Я все понимаю, – проговорила Сюзанна. – Он выстрелил себе в голову. Но у меня, кроме него, никого не было, а я не могла к нему подойти. И потом, это унижение с похоронами. Наверное, мне хотелось оказаться как можно дальше от всего этого.
– Ты не попрощалась даже со мной, – заговорила Эдит. – Тогда в доме возникла суматоха, и мне строго-настрого запретили выходить из своей комнаты. Я не могла пройти даже в детскую и послала за тобой няньку, но она тебя не нашла. А потом всем стало ясно, что ты пропала. О, как мне жаль! – Она откинулась на спинку стула. – Ты многое пережила, и твои страдания никогда не сравнятся с моими. Тебе в то время было всего двенадцать. Хотя мне, одиннадцатилетней, ты тогда казалась очень взрослой, но ты, понятно, не могла принимать взрослые решения. Жаль только… да что там! Я безумно рада тебя видеть и знать, что твоя жизнь устроена. Ты учительница в школе для девочек, и учительница, я не сомневаюсь, хорошая.
Как ни трудно в это поверить, но разговор после этого перешел на преимущества и недостатки обучения девочек вне дома.
Питер заключил, что миссис Маркем с Эдит не намерены вдаваться в причины, толкнувшие Сюзанну на бегство, а сама она была не склонна развивать эту тему. О письмах, оставленных Уильямом Осборном, никто не вспоминал.
Питеру показалось весьма странным нежелание Сюзанны расспросить о них, узнать, что же хотел сказать ей отец, когда знал, что жить ему осталось считанные минуты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105