– Кажется, я должен поблагодарить тебя, алебардщик!
– Есть за что, Лахлан. Ведь ты бы, пожалуй, побил Ферриса, а он злопамятный! – хватка на моих плечах ослабла. Рорк продолжал:
– Но ты мне ничем не обязан: я просто возвращал часть долга твоему роду.
– О чем ты говоришь? Разве ты меня знаешь? – удивился я.
Рорк почесал уголок глаза под повязкой.
– Тебя ведь провожали до каравана, верно? Адина многие знают, и кое-кому известно его горе, так что разговоры уже гуляют по всему каравану.
Я почувствовал, что краснею.
– Значит, всем известно, что я сын Кардье?
– Известно, – кивнул Рорк. – А еще известно, что ты, сын героя, намерен встретиться в столице с императором, который поставит тебя во главе своих армий, – он подмигнул. – Я, правда, слышал от Хаскелла, что ты просто едешь навестить свою бабушку. Но, судя по тому, что о ней говорят, это само по себе немалый подвиг. Так что идем-ка к моему костру. Тебе надо подкрепиться.
Я кивнул, но не двинулся с места, а спросил:
– Что ты говорил о каком-то долге перед родом? Ты… ты знал моего отца?
Одноглазый оглянулся через левое плечо и чуть заметно кивнул. Вслух же он сказал:
– Все разговоры после ужина. Сегодня у нас готовит Ирин, а она, пожалуй, разозлится, если ее стряпня из-за нас переварится.
Повсюду люди привычно располагались на ночлег. Устроившись в лощине между двух холмов и расставив часовых, мы не боялись нападения. Хотя окрестные сосновые чащи и могли укрывать разбойников, но такой большой караван, по общему мнению, был им не по зубам. В то, что несколько шаек могли объединиться для большой охоты, никто не верил, но Хаскелл все же выставил на ночь посты на гребнях холмов.
Горные ручьи в изобилии давали каравану воду. Хаскелл сам проследил за устройством помойных ям, чтобы никто не загрязнял стоянку. Дрова для костров валялись прямо под ногами, а в лес уже направились несколько добровольных охотников в надежде раздобыть для котлов что-нибудь посвежее и повкуснее обычной солонины. В общем же, каждый устраивался, как умел.
Костер, к которому привел меня Рорк, развели на старом кострище. Пламя плясало в кругу обугленных валунов, а почерневший котел был подвешен к железному треножнику, крепко врытому в землю. В котле булькало и исходило паром какое-то варево. Пахло так, что у меня немедленно заурчало в животе.
На краю освещенного круга Рорк придержал меня за локоть и крикнул:
– Тихо, Кроч, свои!
– Со мной пес, – пояснил он мне. – Он не любит чужих, так что не делай резких движений, пока собака к тебе не привыкнет. – Рейдер присел и хлопнул в ладоши:
– Сюда, Кроч! Познакомься с Лахланом!
На зов из темноты выскочил огромный пес с широкой плоской мордой. В неверном свете костра мне почудилось, что его косматая шкура блеснула серебром. И глаза горели ярким "светом Хаоса" – тут ошибиться было невозможно, а в пасти, несомненно, скрывались внушительные клыки.
Как ни странно, Кроч не стал скалить зубы, а с ходу прыгнул ко мне и закинул огромные лапы на плечи. Я потерял равновесие и тут же оказался на спине, прижатый к земле тяжеленной собакой. Мою щеку оцарапала жесткая щетина, и я чуть не задохнулся от запаха псины.
– Рорк, – пискнул я, – помоги же наконец.
Алебардщик от смеха шлепнулся на землю, схватившись за живот.
– Протяни ему руку, пусть понюхает, – едва выговорил он.
– Кажется, мы уже миновали эту стадию знакомства, – огрызнулся я, пытаясь высвободить из-под себя левую руку, поскольку левую будет не так жалко, если он все-таки решит мной пообедать.
Рорк хлопнул в ладоши, пытаясь отозвать пса, но Крон и ухом не повел. Обнюхав мои щеки, он принялся вылизывать их невероятно мягким языком. По-видимому, я не входил в список его любимых блюд.
Я умудрился почесать пса за ухом и тут же в изумлении обернулся к Рорку:
– У него что, шкура стальная?
– Так оно и есть, – успокаивающе кивнул тот. – В Хаосе и не такое бывает.
Рорк наконец спихнул пса с моего живота, и Кроч смирнехонько растянулся бок о бок со мной, возложив на меня переднюю лапу.
Хозяин удивленно покачал головой:
– У тебя случайно не завалялось в кармане чего-нибудь для него соблазнительного?
– Как же! У меня там бычий окорок!
– Хорошо бы так, – вздохнул алебардщик, вытянув шею и заглядывая в котел. – У нас опять чечевица!
Я выбрался из-под собачьей лапы и поднялся на ноги. Кроч тут же вскочил и прижался сбоку к левой ноге.
– Это называется "не любит чужих"? – я похлопал пса по загривку, доходившему мне чуть ли не до пояса. – Ты что, брал его с собой в Хаос?
Рорк, помешивая похлебку, рассеянно отозвался:
– Ну, Кроч-то бывал там побольше меня. Сам видишь по его глазам и щетине. Однажды в рейде я попал в переделку, а Кроч нашел меня и помог выбраться из Хаоса. С тех пор, вот уже шестнадцать лет, я туда ни ногой.
Он невесело улыбнулся. Я нахмурился:
– Шестнадцать лет? Знаешь, Хамптоны, это наши соседи, держали собак вроде Кроча, так они говорили, что для этой породы десять лет – уже глубокая старость. Значит, Кроч…
– Изменился? – Рорк коротко кивнул. – Что ж, в Хаосе…
– И не такое бывает, – подхватила незаметно подошедшая женщина. В ее черных волосах тут и там мелькали зеленые пряди. На локтях и коленях я заметил костяные шпоры – страшное оружие в рукопашной схватке. "Свет Хаоса" играл по всей радужке ее глаз, но и без того каждый бы догадался, что она немало времени провела в Хаосе, по ее заостренным ушам и прозелени в волосах.
– Рорк, уж не морочишь ли ты парню голову романтическими картинами Хаоса? – строго спросила она. Бросив на меня короткий проницательный взгляд, она укоризненно добавила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103