А через один низкий – просто перепрыгнул и, приземляясь, глубоким выпадом проткнул ему правое бедро. Он гневно взревел, и я отскочил, вытаскивая клинок, но не успел.
Его правая рука рванулась вперед. Удар пришелся почти плашмя, вспоров кожу и мышцы на боку. Ребра треснули под тяжестью его меча, но я удержал меч в руке, падая, чтобы уйти от верной смерти.
"Он ударил меня виндиктксварой. Я уже мертв!"
Перекатившись в сидячее положение, я прижал к ране локоть. Она уже горела от попавшего в нее пота. Я просунул под мышку левую ладонь и поморщился, чувствуя, как между пальцами просачивается теплая кровь. Я нащупал вспоротые мышцы и осколки кости. Из-за сломанных ребер было больно дышать, но не в том дело! Я получил удар виндиктксварой, выкованной специально для меня! Я же видел, что сделал с Тирконом простой кинжал. И Катвир клялся, что я вспыхну пламенем от одного прикосновения. Я пытался нащупать левой рукой искры, прислушивался, не разгорается ли в груди колдовской огонь. Может быть, мне удастся его затушить?
Катвир отступил назад, разглядывая кровоточащий порез на бедре. Он прижал к ране правую руку, словно рассчитывал, что исцелит ее, смазав кровью из плеча. Когда это не помогло, он вытер руку о собственный живот и взглянул на меня:
– Твой последний удар был хорош. Ты сильнее, чем я ожидал. Жаль. Я отсюда чую запах твоей крови. Я достал тебя. Так кончается история Кардье, бича Черных Теней.
Он пристально смотрел на меня, будто я мог загореться от одного его взгляда. В ответный взгляд я вложил всю свою ненависть. Я покажу ему, что я не боюсь, я не дам ему насладиться победой. Кем бы я ни был, кем бы он меня ни считал – я умру, как мужчина.
Но, собирая свою волю в комок, я вдруг осознал, что вовсе не умираю. Я не чувствовал в ране огня. Обычная резкая боль от пореза и острая боль в сломанных ребрах. Я испытывал такое и раньше и не умер от этого. "Может, я и умру, но не сию минуту!"
Я высвободил левую руку и оперся на край террасы. Ухватившись покрепче, чтобы не соскользнули перепачканные в крови пальцы, я поднялся на ноги.
– Тут-то ты и ошибаешься. Я так силен, что тебе и не снилось. И я не Кардье! – я взмахнул перед ним окровавленной рукой. – Вот так, Катвир. Мы оба пережили свое соперничество. Давай же покончим с ним.
Он уставился на меня, рыча в недоумении и ярости. Я отер руку о повязку и осторожно двинулся вперед. Кровь еще стекала по ребрам, но о ране я не тревожился. Я даже позволил ему взглянуть на нее, чтобы вернее раздразнить, а потом напал на него, как нападал на Дальта, Джофа и даже на деда. Я перехватил у него роль палача, вынудив играть роль жертвы.
Ложный выпад наверх и удар снизу Катвир отбил круговой защитой. Я отдернул острие – металл с визгом скользнул по металлу – и уколол в открывшуюся справа грудь, тут же отступив – но не далеко – от его запоздалого выпада.
"Раненый и окровавленный – окажешься ли ты сильнее Дальта?"
Катвир крякнул, получив рану, и шатнулся, оказавшись снова на расстоянии удара. Я провел клинок вдоль его меча. Сцепив гарды, вскинул руку, уводя его меч вверх и, извернувшись всем телом, проскользнул ему под правый локоть. Окровавленная рукоять выскользнула из захвата, и меч, крутясь, взлетел в воздух. Он еще не ударился о землю, и Катвир, припадавший на раненую ногу, еще не успел разогнуться, а я уже вонзил меч ему под мышку, проткнув и легкое, и сердце.
Я вытащил меч и приготовился отпрыгнуть в сторону, но он развернулся и одним движением лапы зашвырнул меня на помост. Рухнув на него со стуком, я перекатился на колени, ободрав их так же, как его когти разодрали мне грудь. Сжав кулаки, я ждал следующей атаки бхарашади.
Катвир сделал один мощный шаг, потом споткнулся и запрокинулся назад. Поскользнувшись в лиловой луже собственной крови, он упал на ступени помоста. Его грудь раздирал страшный кашель, и последние слова замерли на губах бледными пузырями. Того, что он сказал, магия мне не перевела, да это было и ни к чему. Ненависть, заполнившая взгляд умирающего, сказала мне все.
Между тем на помосте продолжалась магическая дуэль. Одним оборотом Жезла Враш создал щит, отбивший голубую молнию, посланную Посохом в левой руке Рорка. На месте их столкновения мелькнула ослепительная белая вспышка. Враш приготовился к отражению новой атаки Рорка, с улыбкой взглянув на голубую летучую мышь, созданную движением руки рейдера.
Враш презрительно взмахнул Жезлом, очерчивая тот же квадрат, которым он остановил птицу. Магический куб загорелся в воздухе, но летучая мышь свободно проплыла сквозь красную клетку и вцепилась когтями в лицо колдуна. Бхарашади пронзительно завопил и судорожно вскинул руку с Жезлом. Клыки волшебного зверька сомкнулись на правой кисти Враша, вырвав полоску шкуры. Бхарашади скорчился от боли и выронил Жезл Первого Пламени.
Не успел Жезл коснуться земли, как Рорк уже наставил Посох на колдуна и пробормотал:
– Мне нужно его сердце.
Из Посоха на тонкой нити метнулся голубой коготь. Он вонзился в грудь бхарашади и дернулся назад. Колдун с недоверием уставился на собственную грудь, зажимая руками зияющую рану, и, подняв глаза, потянулся за своим еще трепещущим сердцем.
Рорк улыбнулся:
– Давай помогу.
Рорк запихал вспыхнувшее сердце обратно в грудь Враша. Вопль бхарашади оборвался. Языки пламени вырвавлись изо рта и ноздрей. Оставляя над лицом и грудью дымные полосы, Враш запрокинулся на спину и ударился о помост.
За ним нетвердо поднялся Риндик и шагнул на помост с поднятым мечом. Ни я, ни Рорк не успели ничего предпринять: две стрелы по самое оперение ушли в грудь воина бхарашэди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103