Теперь, похоже, настал его звездный час.
- Между прочим, - сказал я. - Через несколько часов моя коронация. Пожелай мне многая лета.
Дионис принял мои слова за намек.
- Что ж, желаю удачи. И выспись хорошенько, у тебя измученный вид.
Он поднял руку в прощальном жесте, но я быстро остановил его.
- Погоди, у нас еще есть время. Если, конечно, ты никуда не спешишь.
- Я-то не спешу. Просто я подумал, что тебе пора в постель. Негоже появляться перед подданными с воспаленными глазами, да еще в день коронации. С тобой все в порядке?
- У меня бессонница, - честно ответил я.
- Отчего? Неужели мандраж?
- Да нет, кое-какие проблемы личного плана.
Дионис сокрушенно возвел горе очи, как священник, принимающий исповедь у распутной вдовушки.
- Ты излишне сентиментален, Артур. И это твой минус.
- А ты слишком бесстрастен, - парировал я.
- Вовсе нет, - возразил кузен. - Просто я уравновешен и не позволяю своим чувствам возобладать над рассудком. Бери пример с меня.
Я вздохнул.
- Легко сказать - бери. Я такой, какой я есть, и, боюсь, уже неисправим. Мое двойное детство теперь сказывается легкой формой шизофрении - но, уверяю, вполне безобидной.
Дионис усмехнулся - уникальное явление.
- Надеюсь, твоя шиза не косит наши ряды?
Я понял, что он имеет в виду.
- Пока что нет. Все наши чувствуют себя прекрасно, особенно Брендон.
- Да, я слышал, что он влюблен.
- Вот как? - удивился я. - И от кого же ты слышал?
- От матери. Ей рассказала об этом Юнона, которой не так давно Брендон поверил свои сердечные тайны.
В этом не было ничего смешного, однако я рассмеялся.
- Тогда понятно. Это то же самое, что поместить во всех газетах вселенной заметку под рубрикой "Светские сплетни".
- Да, кстати, что она собой представляет? - спросил Дионис. - Меня интересует твое объективное мнение. Ведь, как я понимаю, речь идет о весьма вероятной королеве Света.
- Дана замечательная девушка, - ответил я, сознавая, что вряд ли смогу удовлетворить любопытство кузена по части объективности. - Она весьма незаурядная личность.
- Хороша собой?
- Настоящая красавица, и Брендон от нее без ума.
- Они любовники?
С моих губ готово было сорваться категорическое "нет!" с нотками неприкрытого возмущения, но я вовремя сдержал свой ребяческий порыв.
- Вообще-то я не имею обыкновения совать свой нос в чужую постель или подглядывать в замочную скважину, - сухо ответил я, стараясь не выдать своих чувств. - Брендон нравится Дане, они очень дружны, но я не думаю, что она согласится на близость с ним до брака.
- Да никак ты смущен! - заметил Дионис, слегка прищурившись. - Раньше ты не был столь щепетилен.
- Раньше я был немного другим человеком.
- Ну да, разумеется. Новое воспитание и все такое. Впрочем, ладно, замнем это. Как там Пенелопа?
Этот вопрос он задал без всякого перехода, казалось бы - с вежливым безразличием. Однако я сильно подозревал, что Дионис неравнодушен к моей дочери, хотя никакими конкретными доказательствами его тайного увлечения не располагал. Бренда и Брендон считали мои подозрения беспочвенными, а Пенелопа и вовсе была поражена, что такое могло прийти мне в голову, но все же интуитивно я чувствовал, что здесь что-то нечисто. А своей интуиции я доверял.
- Пенелопа довольна жизнью, - ответил я. - У нее появились новые друзья, знакомые, почитатели ее таланта и даже поклонники. (При этом я внимательно следил за реакцией Диониса - полный ноль, он и бровью не повел). Здесь никто не смотрит на нее косо из-за ее происхождения, для всех она - сестра короля, правнучка великого Артура Пендрагона. И знаешь, Бренда говорит, что за последнее время Пенелопа сильно изменилась, стала более раскованной и общительной, реже впадает в меланхолию.
- Еще бы! Ведь у нее появился ты.
- Не только это. В Экваторе она общалась на равных лишь с простыми смертными и немногочисленными родственниками; все прочие Властелины относились к ней свысока, пренебрежительно. А тут из изгоя она превратилась в важную персону, стала одним из главных лиц в Доме, пусть еще только нарождающемся. Да и Брендону с Брендой дышится свободнее вдали от клеветников. Вот уже целую неделю я не слышал от них заверений, что между ними ничего нет, не было и быть не может.
- Бренда по-прежнему избегает мужчин?
Я кивнул.
- У меня постепенно складывается впечатление, что она боится их. Панически боится, хоть и скрывает свой страх под маской непосредственности и дружелюбия.
Дионис ненадолго задумался, будто колеблясь, потом заговорил:
- По-моему, все началось с замужества Бренды. Странный был этот брак, и вовсе не потому, что она взяла себе в мужья неодаренного. Тогда она очень страдала...
- Да, Брендон говорил, что она очень болезненно перенесла смерть мужа.
- Нет, это не вся правда. Еще болезненнее Бренда переносила само свое замужество. В тот период я несколько раз встречался с ней; она была очень плоха - тени под глазами, опустошенный взгляд, изможденное лицо, какая-то вялость, апатия. А с Брендоном вообще черт-те что творилось. Тогда он сильно запил, пригоршнями ел таблетки - и не только транквилизаторы, но и барбитураты, нейролептики, антидепрессанты и всю прочую гадость. И если говорить по правде, то только после смерти мужа Бренда понемногу начала приходить в себя, но так и не стала прежней беззаботной девчонкой.
Какое-то время я переваривал услышанное. То, что рассказал Дионис, совсем не соответствовало версии Брендона о романтической любви, которая так трагически оборвалась в результате нелепой авиакатастрофы. Самые разные мысли путались в моей голове, извиваясь, как змеи, кусаясь и жаля друг дружку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52