Здесь и ученый доктор Гридл, пострадавший в дни Генриха VIII, и архиепископ Буш, по чьему повелению он был сожжен; и лорд верховный судья Хикс; и герцог Сент-Дэвидс, кавалер ордена Подвязки, канцлер университета и член сего колледжа; и поэт Спротт, чьей славой колледж по праву гордится; и доктор Блог, бывший ректор колледжа и друг доктора Джонсона, приезжавшего сюда к нему в гости, и другие юристы, ученые, богословы - портреты одних смотрят на вас со стен трапезной, а гербы других сияют золотом и лазурью, изумрудом и яхонтами в высоких стрельчатых окнах. Почтенный повар св. Бонифация - один из искуснейших артистов во всем Оксбридже, а вино подается в комнату преподавателей в изобилии и притом самого высокого качества.
Вот в этот-то отнюдь не худший уголок академической рощи проник теперь Пен под руку со своим опекуном, и, быстро отыскав квартиру мистера Бака, они были приняты этим джентльменом весьма любезно.
Он уже получил от доктора Портмена сведения касательно Пена, о чьем семействе, состоянии и личных достоинствах добрый пастор отзывался с горячим одобрением. В своем письме он утверждал, что Артур - "молодой человек, владеющий землей и немалым состоянием, принадлежащий к одной из древнейших фамилий Англии и наделенный характером и талантами, благодаря которым он, при надлежащем руководстве, несомненно, станет гордостью колледжа к всего университета". Не удивительно, что после таких рекомендаций преподаватель принял юношу и его опекуна с большой сердечностью, предложил последнему отобедать в столовой колледжа, где он будет иметь удовольствие увидеть своего племянника в мантии, за студенческим столом, пригласил обоих после обеда к себе на стакан вина и, памятуя о том, в сколь благоприятном свете был ему представлен мистер Артур Пенденнис, сказал, что будет рад отвести ему лучшие во всем колледже комнаты, которые, по счастью, только что освободил один из привилегированных студентов. Когда преподаватель колледжа дает себе труд быть вежливым, нелегко найти человека более учтивого. Погруженные в свои книги, оторванные от мира серьезностью своих занятий, ученые эти мужи изъясняются с величественной изысканностью, которая, шурша, облекает их подобно парадной мантии. Не каждый день и не для каждого одеваются они в эти шелка и парчу.
Распростившись с мистером Баком в его кабинете, наши джентльмены вышли в приемную, или комнату для занятий, - большую, устланную турецким ковром и увешанную превосходными гравюрами и картинами в богатых рамах; здесь их уже дожидался слуга мистера Бака, а с ним - человек, державший в руках несколько мантий и целый мешок шапок, из которых Пен волен был выбрать любую себе по вкусу, причем слуге, очевидно, полагалось вознаграждение, соразмерное оказанной им услуге. Сердце у мистера Пена запрыгало от радости, когда суетливый портной примерил на него мантию и объявил, что она сидит как нельзя лучше; а красивую шапку он надел сам, немножко набекрень - так носил ее мистер Фиддиком, самый молодой из учителей в школе Серых монахов. В таком наряде он с удовольствием оглядел себя в одном из высоких зеркал, украшавших приемную мистера Бака: ибо многие наставники молодежи, несмотря даже на духовный сан, гнушаются зеркалами не более, чем светские дамы, и так же заботятся о своей наружности, как любая представительница прекрасного пола.
Затем Дэвис, слуга, с ключами в руках повел майора и Пена, приятно смущенного своим академическим обличьем, через двор, в квартиру, которую новичку предложено было занять за отъездом мистера Спайсера. Комнаты оказались очень удобные, с толстыми потолочными балками, высокими панелями и небольшими окошками в глубоких амбразурах. Мистер Спайсер не увез свою мебель, она уже была оценена и продавалась, и майор Пенденнис решил купить ее для Пена, однако, смеясь, отказался включить в покупку шесть гравюр на спортивные сюжеты и четыре группы танцовщиц в газовых юбочках, составлявшие художественную коллекцию предыдущего жильца, да Пен и сам отнюдь не жаждал их приобрести.
Затем они пошли в столовую, где Пен обедал, сидя среди таких же, как он, новичков, а майор - за поперечным столом, вместе с начальством колледжа и другими опекунами и отцами, привезшими своих подопечных в Оксбридж; а после обеда они попили вина у мистера Бака; а затем пошли в часовню, и майор поместился на возвышении, откуда ему хорошо был виден ректор в резном кресле под органом: этот джентльмен, ученый доктор Донн, сидел во всем своем великолепии, раскрыв перед собой большущий молитвенник - воплощение горделивого благочестия и строгой набожности. Все новички вели себя смирно и почтительно, а вот негодник Фокер, который к тому же сильно запоздал, и несколько его товарищей, к ужасу Пена, не переставали хихикать и болтать, точно находились не в церкви, а в опере.
В ту ночь Пен долго не мог уснуть в своей комнате в гостинице, так ему хотелось поскорее зажить студенческой жизнью и перебраться в новое свое жилище. О чем он думал, ворочаясь с боку на бок? О матери ли, этой святой душе, чья жизнь была отдана ему без остатка? Да, будем надеяться, что немножко он думал и о ней. Или о мисс Фодерингэй. своей любви до гроба, из-за которой он провел столько бессонных ночей, познал столько мук и тоски? Он легко краснел, и, будь вы в ту ночь в его комнате и не будь свеча погашена, вы могли бы увидеть, как он снова и снова заливался краской, разражаясь бессвязными сетованиями по поводу злосчастного своего увлечения. Уроки дядюшки не прошли для него даром; туман страсти, застилавший ему глаза, рассеялся, теперь он видел Эмили в истинном свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164