Что касается вице-президентов, то они оказались достаточно честолюбивы – как, кстати, Блейз и предполагал. Он указал им реальный путь к власти, и несмотря на непредсказуемость предложенного им пути в будущее, некоторые из них уже начали карабкаться по ступеням вверх.
Блейз подготовил им закодированные сообщения, информируя о предполагаемой встрече. Где именно она состоится – их известят в надлежащее время. И тогда они должны будут сразу отправиться в путь. Кроме того, он постарался воодушевить их на продолжение начатых дел.
Уже смеркалось, когда Блейз закончил все дела в офисе и отправился домой.
Он приготовил себе легкий ужин, а затем решил дать отдых голове, погрузившись в волшебный мир перелистываемых страниц старинных книг из своей коллекции. Когда он наконец улегся в постель, то обнаружил, что снова думает об Антонии Лю, и тут же постарался выбросить ее образ из памяти, снова представив себя во Вселенной, невыразимо одинокого, глядящего на миры и человечество издалека.
В этих мечтах было какое-то холодное очарование. Оно уводило его от суетного мира и напоминало о бегущих минутах бренной жизни, ни одну из которых нельзя потерять даром.
Наконец Блейз погрузился в глубокий сон без сновидений.
Проснувшись утром, он позавтракал и оделся почти так же, как и при прошлом посещении церкви, хотя теперь одежда была немного лучше, а туфли – не такими старыми: несмотря на почтенный возраст, они демонстрировали следы некоей заботы о них. Все это создавало впечатление еще не окончательно опустившегося человека Он отпустил машину, не доехав нескольких кварталов до отеля, в котором находилась штаб-квартира Деррела Маккея и его организации, и остаток пути прошел пешком.
Швейцар у входа в отель посмотрел на него с опаской, но все же пропустил внутрь. В холле Блейз сразу заметил двоих мужчин в городской одежде, но с загорелыми лицами, какие бывают у тех, кто провел большую часть жизни в деревне. Они сидели в креслах неподалеку от входа и когда он проходил мимо, проводили его внимательными взглядами.
Блейз обратился к администратору и, предъявив письмо Самуила Годсарма, объяснил цель своего визита.
Тот предложил ему посидеть в холле и подождать. Через некоторое время ему вручили бланк заявления. Блейз заполнил его на имя Блейза Маклейна, указав, что Генри – его отец, а Джошуа и Уилл – братья. Прошел час; администратор вызвал его, взял заполненный бланк и вручил значок и ключ.
– Ключ – для специального лифта, – предупредил он. – Поднимитесь на одном из них на верхний этаж и покажите значок тому, кто вас встретит.
– Благодарю вас, – сказал Блейз. Но администратор уже отвернулся от него. Блейз пересек холл под взглядами сидящих там в креслах за маленькими столиками мужчин и женщин.
Бесшумный лифт поднял его на сороковой этаж. На площадке он увидел двух мужчин почти такого же роста, как он сам, но фунтов на двадцать-сорок потяжелее. Не говоря ни слова, Блейз протянул им письмо Годсарма.
Один из охранников также безмолвно взял письмо и ушел, в то время как второй остался стоять перед Блейзом. Он явно был начеку, хотя выглядел не слишком враждебно.
Трезво оценив свои возможности, Блейз решил, что в случае необходимости с этим охранником он бы вполне справился. Через несколько минут вернулся первый и кивком головы пригласил Блейза следовать за ним. Все происходило в полном молчании.
Они пошли по коридору отеля и остановились возле самой обычной двери почти в самом его конце.
– Это Борис, – назвал себя его провожатый, постучав легонько в дверь.
Через несколько мгновений она распахнулась, и Борис слегка подтолкнул Блейза вперед.
Они оказались в просторной гостиной одного из наиболее роскошных номеров отеля. Правда, мебель здесь наверняка заменили: вдоль стен стояло несколько кресел, а за большим столом сидел Деррел Маккей.
На нем были обычные серые брюки и голубая рубашка. На спинку его кресла был наброшен черный плащ.
– Все в порядке, Борис, – сказал Маккей. – Встаньте возле двери. И подождите.
Стол был завален бумагами, и поверх них, прямо перед Маккеем, Блейз заметил развернутое письмо Годсарма.
– Блейз Маклейн? – спросил Маккей, глядя на него.
– Да, Великий Учитель.
– Я только что говорил с Самуилом Годсармом по телефону. Вижу, что он нисколько не преувеличивал, рассказывая о вашем росте. А вот насчет того, что вы можете быть как-то особенно полезны мне, я пока не знаю. Расскажите лучше, что вы делали в его церкви с момента, когда впервые переступили ее порог, и до того, как он послал вас ко мне.
Блейз так и сделал, стараясь говорить по возможности простым и понятным языком.
– И значит, именно после вашей проповеди, – сказал Маккей, выслушав Блейза, – Самуил решил написать это письмо?
– Да, я думаю, именно тогда, – ответил Блейз. – Потому что он увидел, как глубоко я был потрясен вами и вашей речью.
– Скажите мне, – продолжил Маккей, – ваше выступление хорошо восприняли в общине?
– Полагаю, что да, Великий Учитель, – ответил Блейз, – но я лишь повторил для них слова вашей речи в Палате, и думаю, именно они так глубоко их затронули. Я не верю, что они испытывали подобное когда-либо раньше.
– Должно быть, вы неплохо представили им мою речь. – Маккей дружески улыбнулся Блейзу. – Наверняка Самуил просто испугался, что вы будете лучшим проповедником, чем он сам. Скорее всего, поэтому он и послал вас ко мне. По телефону он сообщил, что вы выросли на ферме и что ваш отец держал коз. Где это было?
– Это район Зеленых Пастбищ, – объяснил Блейз – примерно девяносто миль от Экумени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107