С ушей свисают серьги-кольца, на голове пестрый шарф, а губы накрашены розовой помадой. Вчера на ней была хлопковая блуза с высоким воротником и фальшивые жемчуга. Придать себе женственности, так она это называла.
– Пинкетт знает, что я опоздал?
Она мотнула головой в сторону кабинета в глубине магазина. – Он заперся у себя с новенькой. Молоденькая, только что после школы. Вот у него и потекли слюнки.
– Это о ней еще ничего не говорит.
– Н-да, конечно. Разве только то, что наш мистер П. жеребец. – Бренда обслужила клиента. – Ну, что скажешь о себе?
– Бывали деньки и получше.
– Рассказывай... А я вот подумываю удалиться на гору, хочу стать монашкой.
– Ты в самом деле хочешь?..
– Почему бы и нет. Безбрачие всегда в моде.
– Я имею в виду тебя лично.
– У церкви уж найдется местечко для паршивой овечки.
– Я, кажется, понимаю, что ты имела в виду, упоминая о горe. Это где-то очень высоко и далеко...
– Да, там недорогая жизнь. Ничего лишнего.
– Ну да, конечно. Женщины там как женщины, а мужчины как мужчины. Так?
– Что-то сомневаюсь я.
– Может, спросить в дорожном агентстве?
– Эй, Терри, ты можешь мне одолжить пять долларов?
– Нет проблем. – Он дал ей десять.
– Это многовато.
Он махнул рукой. – Оставь себе. Купи что-нибудь симпатичное для Ронды.
Она хотела что-то ответить, но передумала. – Забудь. Тебе не нужно об этом знать.
Он поверил на слово и стал спускаться в подвал, удивляясь – что это вдруг с Брендой. Вся какая-то неловкая до смешного. Вряд ли она решилась наконец. Но ведь никогда не знаешь точно. Что-то происходит вокруг. Люди меняются прямо на глазах.
Сэл, как всегда сидел за конторкой, занятый минивидеоигрой. Нынешнюю звали "Громила", но у всех игр суть одна и та же – чувственные восприятия идут прямо в подкорковые центры удовольствия. Сэл – наркоман и игрок что надо. Терри сам видел, как тот доходил до двух тысяч очков с закрытыми глазами, лишь по звукам прослеживая передвижения фигур на дисплее. Он умел играть, глядя в пол и даже разговаривая с покупателем. В общем-то, кретин, тупоголовый, с расщепленными мозгами. Но Терри он нравился.
– Извини, я опоздал. – Он бросил пиджак на полку за конторкой, осторожно, чтобы не толкнуть Сэла. – Как успехи?
– Три тысячи двести шестьдесят. Шестьдесят один... два...
– Сегодня все как обычно?
– Приходили люди, смотрели книжки, покупали, уходили.
– Без происшествий?
– Я поел, понюхал кокаинчику. Ты опоздал.
– Ты стал совсем как машина, Сэл.
Тот улыбнулся. – Это случилось давно. Я существо высокоразвитое.
– У тебя мозги размером с жетон.
– Три тысячи триста двадцать восемь... двадцать девять...
– Сэл, отправляйся домой. Здесь нам не место вдвоем.
Сэл кивнул, схватил пиджак, не теряя ритма. – Хочешь, оставлю тебе эту игрушку?
– А как же ты доберешься до дому?
– У меня в кармане еще есть.
Терри помотал головой. – Ты мне не по зубам, Сальваторе... Ну так и быть, оставь.
Сэл протянул Терри игру. – Держи. Можешь продолжать.
– Не надо, – крикнул Терри, но было поздно. Он завозился с кнопками и в считанные секунды игра закончилась. Он бросил на Сэла недовольный взгляд. – Зря ты так.
– Не принимай слишком всерьез. – Сэл улыбался. – Это всего лишь игра.
– Ты знаешь, о чем я. По-твоему, раз уж ты такой мастак, так нужно ткнуть мне этим в нос.
– Зачем это мне?
– А просто доказать, что ты лучше.
– Я и так лучше.
– Н-да. – Терри отбросил игру. – Забирай свою штуку.
– Ты злишься?
– Ничего, переживу.
– Может, попробуешь еще?
– Пошел вон, Сэл. Уходи!
Сэл ушел. А Терри отправился в хранилище курнуть самокрутку с марихуаной. Когда вышел, чувствовал себя уже лучше. Чтобы убить время, достал с полки "Атлас Гранта". Листал страницы с подробными изображениями костей, кровеносных сосудов, органов. И душу Терри заполнила знакомая тоска. С самого детства его увлекало человеческое тело – удивительное творение природы, некое таинство. В восемь лет его главным сокровищем был муляж человека с раскрашенными органами, он любил их перемешивать, а потом, как составные картинки, устанавливать на свои места. Позже он достал полусломанный микроскоп, рассматривал в него всевозможных насекомых, листья, капельки крови и кусочки ткани. Героем его детства был доктор, который знал намного больше, чем родители Терри. Иногда он притворялся больным и ждал визита доктора. В шестнадцать лет нашел работу – мыть трубки для анализов, в семнадцать поступил в колледж, а позже – в медицинский институт. Учиться там долго не пришлось. Из-за проделки с баллоном, так он думал и сейчас. Вспоминать об этом было неприятно.
– Извините, – обратились к Терри.
Терри испуганно воззрился на незнакомку, стоявшую перед конторкой – в мрачном костюме, черных перчатках и вуали, свисавшей со шляпки с узкими полями. Молодые глаза, но пятна на коже говорили, что жизнь прожита немалая.
– Я ищу книгу, – молвила она и умолкла, скосившись на Терри. – Вы разве не тот молодой человек, кто помог мне раньше?
– Когда раньше?
– Та книжка с рисунками – старинные гравюры, инталии с изображением человеческого тела. Разве это были не вы?
Терри порылся в памяти и действительно вспомнил. Да, эта женщина приходила неделю или две назад. Тогда она, казалось, вот-вот расплачется, настолько беспомощной себя вела. А сейчас совсем другая.
– "Дюрер", это очень хорошая книга.
– Но сегодня мне нужна другая. – Женщина вытащили из сумки лист бумаги. – Неврология, – прочитала она. – У вас есть что-нибудь об этом?
– У нас много книг по этой теме.
– Что вы можете порекомендовать?
– Это зависит от того, что вам нужно: клиническая невропатология, нейробиология, нейроэндокринология, нейрохирургия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77