Хозяин был весел и обещал все новые и новые удовольствия.
Всем очень понравилась мысль устроить бал-маскарад.
Надо было только заручиться согласием соседей и представителей города.
Это оказалось совсем нетрудно, тем более что Гарри обещал после обеда сделать визиты и просить на настоящее новоселье.
Бал-маскараду придавался вид шутки. Новая затея внесла и новое оживление в общество. Обсуждались проекты костюмов, выписали портных, материалы. Ежедневно почта и телеграф несли все новые и новые приказания.
Балу предполагали придать индийский колорит. Конечно, раджою, индийским набобом, должен был быть сам Гарри.
Доктор хотел быть брамином, «дважды рожденным». И как знак своего достоинства требовал толстый золотой шнур.
Джемс соглашался изображать одного из сказочных героев Рамаяны.
– А чем будет капитан Райт? – спросил Жорж К.
– Да ему больше всего подходит быть служителем богини Бовами, – сказал доктор.
Большинство в первый раз слышало имя богини Бовами.
Начались расспросы. Бовами или Кали считается супругой бога Шивы.
Шива – это третье лицо индусской троицы (тримутри). Шива – бог-разрушитель, и на алтарях, посвященных его супруге, всегда должна быть свежая человеческая кровь.
Поставкой жертв занимается секта тугов или душителей.
– Что, как богиня, на алтаре которой никогда не высыхает человеческая кровь! Да это сказки. Вы смеетесь над нами! – слышались голоса.
– Да, но эти сказки многим стоили головы, – ответил серьезно доктор. – Спросите Райта; они с Джемми могут кое-что рассказать.
– Как, капитан Райт, у вас было приключение, которое чуть не стоило вам жизни, и вы молчите…
– Что же, я не прочь, – отозвался Райт. – Только одно условие: не просите объяснения, что это было…, сон, гипноз, галлюцинация… Я сам не знаю.
– Что тут не знать!
Это правда, – вмешался Джемс. Райт начал:

РАССКАЗ КАПИТАНА РАЙТА

В начале 18…, года наш полк стоял недалеко от Дели; как видите, дело происходит в Индии. Нам для постоя отвели заброшенный храм и сад какого-то местного бога.
Сад был чудесный, полный тени и роскошных цветов. Тропические деревья: пальмы, музы, чинары – все это переплеталось вьющимися лианами и представляло густую чащу, где змеи и обезьяны спокойно от нас укрывались.
Полковник жил в небольшом бунгало, а нам, офицерам, отвели для помещения самый храм. Что ж, это было недурно.
Толстые каменные стены умеряли жар, а узкие окна давали достаточный приток свежего воздуха.
Мягкие маты и кисейные полога обещали спокойные ночи.
Изысканный стол с обилием дорогого вина дополнили наше благополучие.
Но мы были недовольны; скука, томящая скука пожирала нас. Полное отсутствие общества, книг, а главное – женщин.
Дели, с его городскими удовольствиями, хотя и пыл близко, но ездить туда, ввиду неспокойного времени, было почти невозможно: требовалось разрешение командира, и отпуск давался неохотно и на срок.
Мы сильно скучали.

* * *

Крупная картежная игра, излишество в вине, соединенные с непривычной жарой, расстраивали наши нервы и воображение.
Рассказы достигли такой фантастичности, что оставалось только молчать и верить.
В самый разгар скуки нас посетил один из старожилов Индии, бывший офицер, теперь богатый плантатор и зять одного из раджей.
Он приехал по делу к командиру полка, но общество офицеров так его просило остаться на сутки и принять от него товарищеский ужин, что он, наконец, согласился.
К вечеру главный зал храма был приспособлен для пиршества.
Если стол и не ломился под тяжестью хрусталя и серебра, зато вся окружающая обстановка имела сказочно-поэтический характер.
Стены помещения были разрисованы фантастическими чудовищами: огромные слоны, пестрые тигры, зеленые змеи и между ними прелестные женщины в самых сладострастных позах. А кругом всех фигур тропическая растительность, где первое место занимали цветы лотоса.
Краски были яркие, свежие, так что при мерцающем, неровном свете свечей весь сказочный мир жил и двигался.
Впечатление жизни еще усиливалось тем, что изображения были нарисованы не на гладких стенах. Одни прятались в глубокие ниши, другие ярко выступали на огромных колоннах, поддерживающих потолок храма.
У северной стены находился мраморный пьедестал, тут когда-то стояла статуя бога, теперь пьедестал пуст.
Пиршество началось обильной выпивкой. Ужин подходит к концу.
Гость наш, до сих пор занятый паштетами, маринадами и вином, в первый раз внимательно взглянул на стены. Он вдруг побледнел и замолчал.
– А у вас, полковник, не пропадают люди? – спросил он внезапно.
Вопрос показался странным.
– За все время мы потеряли трех человек. Двух унесли тигры, а один, как думают, утонул, – ответил полковник.
– Ну, это еще милостиво! – как бы про себя сказал гость.
Ужин, или вернее попойка, продолжался дальше. Скоро языки окончательно развязались.
– Господа, знаете ли вы, где мы пируем? – неожиданно сказал гость.
– Это храм богини Бовами, – продолжал он, – самой кровожадной богини Индии.
Она самая прекрасная из женщин, но алтарь ее должен всегда дымиться свежей человеческой кровью: будь то кровь иноземца или своего фанатического поклонника. Не так давно здесь происходили чудовищные оргии.
В то время, когда у ног богини, истекая кровью, лежала принесенная жертва, баядерки, служительницы храма, прикрытые только собственными волосами да цветами лотоса, образовывали живой венок вокруг пьедестала. Они тихо двигались, принимая различные позы; то свивали, то развивали живую гирлянду голых тел. Тихая, страстная музыка неслась откуда-то из пространства… Она не заглушала стонов умирающего, а, напротив, аккомпанировала им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50