Теперь можно было заняться «шариком».Палло сдержал то естественное любопытство и нетерпение, возникшие у него, когда вся группа собралась у контейнера.– Торопиться некуда, – переборол себя Палло. – Будем действовать так, словно ничего не произошло.Он понимал нелепость сказанного, но привычка четко соблюдать инструкцию, а именно в ней было определено не приступать к эвакуации «пассажиров», пока не придет вертолет, все-таки победила.– Очень холодно, – добавил он, оправдываясь, – она может замерзнуть.– Неужто ты веришь? – удивился Симонов, тот самый Гриша Симонов, с которым Палло работает уже три года и с которым разыскивал «головки» ракет на Камчатке и спускаемые аппараты кораблей-спутников.– Я безнадежный оптимист, – улыбнулся Палло, – но меня СП предупредил, чтобы там, – он кивнул в сторону «шарика», – все было сохранено по возможности так, как есть… Короче, приказ готов: посадочная площадка. Ясно?Конечно же, Палло не верил в чудеса. Еще там, в расчетном районе посадки, где они ждали этот контейнер, стало ясно: «нерасчетная траектория спуска» подразумевает гибель и собачки, и всей «начинки» аппарата. Баллистики быстро подсчитали: перегрузки плюс гигантская температура. «Шарик» должен рассыпаться и сгореть. То, что он, обуглившийся, весь в сплетении проводов, лежит сейчас перед ним на снегу – это действительно чудо. Оболочка все-таки выдержала, и Палло воспринимал находку «шарика» как подарок. Прежде всего коллективу Королева. Ведь прошло хоть и незапланированное, но чрезвычайно важное испытание. Ну а биологи и медики? Они тоже кое-что получат, если, конечно, что-то сохранилось внутри…Вертолет завис над ними неожиданно быстро. Всего несколько минут назад Палло передал радиограмму, а уже над лесом слышался рокот мотора.Летчик сделал два круга над ними, присматриваясь к площадке, а затем уверенно посадил машину.Из вертолета первым вывалился кряжистый мужичок в оленьей шубе, подмигнул Палло и, ничего не сказав, вонзился в снег. Отчаянно работая руками, он напрямик поплыл к «шарику», хотя чуть в стороне уже пролегла тропа, протоптанная группой. Возможно, он не заметил ее, так как она уходила к палатке, а оттуда тянулась к «шарику». Впрочем, Мангулов скоро сориентировался и, прежде чем Палло успел остановить его, уже добрался до контейнера.– Он только посмотрит, – услышал Палло, – это наш метеоролог.Арвид Владимирович недовольно взглянул на летчика.– Туристов возите? – крикнул он. Летчик сделал вид, что не услышал. Палло забрался в кабину.– Сможете взять его? – Палло показал на аппарат. Он решил не обострять отношения с летчиком.– Сколько весит? – Козлову не понравился этот человек, который вел себя так, словно и вертолет, и эта тайга принадлежат ему.– Чуть больше двух тонн.В голосе Палло звучали требовательные нотки, и это вызвало новую волну неприязни, хотя Козлов чувствовал, что оснований для нее нет. Но бывает так: не понравится человек с первого взгляда, потом уж не пересилить себя.– Во-первых, просеку прорубать надо, иначе не возьмешь, – сказал Козлов, – ну а во-вторых, у нас ограничение – до тонны. Да я уже передавал вам…Нет, определенно долговязый, кажется, Палло – так он представился тогда из Туруханска, – раздражал Козлова. Такие элементарные вещи, как грузоподъемность вертолета, знал в Туре каждый мальчишка… Козлов подумал, что этот неприятный человек, привыкший командовать – властные нотки чувствовались даже в его вопросах, – сейчас начнет его уговаривать. Однако тот коротко бросил:– Ну что ж, найдем других… Ждите, через полчаса возьмете моего человека.И выпрыгнул из кабины.«Ну-ну, прыткий очень, – обиделся Козлов, – «другого найдем». Побегаешь за две тысячи километров, может, и найдешь…»А Палло оставался доволен летчиком. Сдержанный, упрямый. Разозлился, что опять его спрашивали о грузе, но сдержался. С такими людьми Палло срабатывался, не впервые его встречают «в штыки». Ничего, потом привыкают. В их деле должен быть человек, слово которого – закон. Пожалуй, он немного подражал СП, как и все, кто работал с Королевым, у других это получалось, но Палло казалось, что суровость и резкость в их деле необходимы. Как в армии. Единоначалие. А распоряжения обсуждению не подлежат.У «шарика» копошился тот самый метеоролог. Палло недовольно глядел на него, но мужичок спокойно продолжал отковыривать черные кусочки обмазки.– Как уголь, – бормотал он, – силища-то какая в воздухе. Словно после пожара…– Нельзя. – Палло схватил Мангулова за руку. – Ни в коем случае нельзя. Опасно… И идите к вертолету… Слышите, к вертолету!Мангулов послушался. Он попятился от этого человека, чье лицо покраснело то ли от гнева, то ли от мороза.Но Палло уже забыл о нем. Волнение, которое уже не раз испытывал он при вскрытии аппарата, сейчас нахлынуло, и он коротко бросил: «Инструменты!» Он не сомневался, что рядом Симонов.– Не торопитесь, – услышал он голос Комарова. – Я отослал всех к вертолету. Да и ты отойди. С этим «шариком» нельзя спешить.Палло отшатнулся от аппарата. В тоне Комарова чувствовалось беспокойство, которое не было свойственно ему. За эти сутки Палло неплохо узнал напарника.– Тебя что смущает? – Палло, несмотря на свою категоричность, всегда выслушивал мнение других, даже если оно было ошибочно.– Эти провода. – Комаров показал на аппарат. – Не дай бог, если они под током. Тогда может сработать моя система. Это раз. И, во-вторых, контейнер с животным не отделился, значит, пиропатроны… Их хватит, чтобы любого из нас разрезать пополам. Давай-ка еще разок глянем на схему.Совещались минут двадцать. Оказалось, что Комаров знает аппарат не хуже Палло, и Арвид Владимирович ругнул себя, что мог показаться Комарову мальчишкой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61