И ваши соображения, кого следует отметить, не у нас. Только прошу конкретно: фамилия, имя, отчество и по какому ведомству. Добьюсь для них премий… А сами начинайте готовиться к запуску трех кораблей-спутников. Сначала собачки и манекены, а на третьем – человек…– А как мне объяснить, где был? – спросил Палло.– Если друзья будут спрашивать, говорите: за Тунгусским метеоритом летал. – Королев рассмеялся.
У истории серебристых облаков будет продолжение. И поэтому нам придется перенестись из зимы 60-го года на несколько лет позже.
Виллманн просыпается рано, до восхода солнца. Выходит на балкон и долго стоит, всматриваясь в посветлевшее небо.В восемь утра он уже у себя в отделе, приглашает сотрудников и уточняет программу на сегодняшний день. Так уж принято в отделе космических исследований Института астрофизики и физики атмосферы Академии наук Эстонской ССР, и этот сложившийся за много лет распорядок работы меняется редко, к нему привыкли.Но иногда случаются события, о которых говорят коротко: «Сделано открытие!»Приехал однажды из Москвы сухощавый паренек. Кандидат в космонавты. Ну а своим сотрудникам Виллманн его представил как инженера.Любознательным был будущий космонавт.– Нельзя ли познакомиться с отчетами и материалами? – попросил гость.Виллманн выложил на стол объемистые папки. Инженер начал внимательно просматривать их.– Любопытно, – вдруг сказал он. – Даже невероятно!– Что именно?– Вот это сообщение. – Инженер протянул листок с записями.Виллманн прочел вслух:– «Э. Крээм и Ю. Туулик, имеющие опыт трехлетних наблюдений серебристых облаков, студенты Тартуского университета, выехали из Таллинского порта 12 апреля 1961 года на судне «Иоханнес Варес».– Дату, дату поглядите, – кандидат в космонавты рассмеялся, – 12 апреля. Как раз в день старта Гагарина.– О космосе мы начали мечтать раньше, – вдруг заметил Виллманн. – За три года на территории СССР было зарегистрировано 83 случая появления серебристых облаков. Мы определили размеры частиц, их характеристики. Проводили ракетные исследования, но они помогли мало: это то же самое, что зондировать сердце с помощью скальпеля… Короче, данных было много, но природа облаков неясна. Нужен взгляд сверху.– Да, Сергей Павлович говорил нам об этом. И еще о каком-то метеорологе из Туры…– Мы обращались к Королеву за помощью, – подтвердил Виллманн. – Пытались заинтересовать его… А метеоролог – его фамилия Мангулов – регулярно передает нам свои наблюдения. Неужели Королев и это помнит?– А почему же я здесь? – удивился гость.Шел 1965 год. Чарльз Виллманн и Виталий Севастьянов, приехавший в Тарту, долго обсуждали, как именно обнаруживать серебристые облака в космосе.Оператор Центра управления принял необычное сообщение с «Салюта-4».– Видим блестящий холодный снег, – передавал Петр Климук, – он переливается так красиво… Облака тянутся сплошной линией от Урала до Камчатки, до самого восхода солнца…После отбоя, как обычно, Виталий Севастьянов пристроился у иллюминатора и раскрыл свой дневник.«2 июля 1975 года. Среда, 40-е сутки полета, – записал бортинженер «Салюта-4». – Вчера вечером и сегодня мы наблюдали еще одно чудо природы – серебристые облака. Эти облака находятся на высоте 60–70–80 километров. Природа их полностью неизвестна. Во многом они загадочны. На всей Земле их наблюдали не более тысячи раз. И вот мы наблюдаем их в космосе. Впервые. Мы действительно первооткрыватели. Тщательно наблюдаем, записываем, надиктовываем на магнитофоны, зарисовываем. С Земли приняли экстренное сообщение: разрешают нам в тени Земли провести ориентацию станции в сторону восхода Солнца и, обнаружив серебристые облака, провести их исследование спектральной аппаратурой и фотографирование».
Виллманн смотрит вдаль, думает о своем.– Вспаханное поле… – вдруг говорит он.– Что?– Юрий Гагарин сказал, что космос напоминает ему вспаханное поле, засеянное зернами-звездами. Не правда ли, точно подмечено?«Вспаханное поле» – впервые прозвучало во время отчета о полете. На следующий день после возвращения из космоса.
А пока идет зима 60-го. И еще никто не знает, в какой именно день Юрий Гагарин поднимется в космос.17 января начались экзамены. Их принимали не только руководители Центра подготовки, но и создатели космической техники.И среди них К. П. Феоктистов.25 января Юрию Гагарину было присвоено звание «космонавт».До старта первого человека в космос оставалось 3 месяца и 18 дней. АПРЕЛЬ 1961 Началось буднично. Пожалуй, даже слишком.После обеда приехал в Звездный Каманин, собрал космонавтов.– Принято решение правительства о полете человека в космос, – лаконично объявил Николай Петрович. – Послезавтра вылетаем на космодром.Это было 3 апреля.
Их встречал Сергей Павлович у трапа. Каждому пожал руку.– Как настроение, орелики? – улыбнулся Королев.– Боевое, – за всех ответил кто-то, кажется, Герман Титов.– В таком случае, будем работать вместе, – сказал Сергей Павлович. – Думаю, что восьмого можно будет вывозить ракету на стартовую позицию, а десятого-двенадцатого старт. Как видите, в вашем распоряжении еще есть время.И космонавтам, и Каманину, и Карпову – всем показалось, что настроение у Главного конструктора хорошее, он стал мягче, добродушнее. Но едва Евгений Анатольевич Карпов остался с ним наедине, как лицо Королева изменилось.– Не переусердствуйте, – жестко сказал он. – Надо, чтобы летчик ушел в полет в наилучшей форме, не перегорел. Составьте поминутный график занятости командира и запасного пилота… И хочу напомнить, что вы несете персональную ответственность за готовность космонавтов к полету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61