Все-таки мы не зря вместе протопали по тайге две тысячи километров. Лейтенант все понял мгновенно.
Он только опустил веки. Я повернулся к стеклу боком, но все-таки заметил, как Андрей сложил газету и начал пробираться к выходу.
Вскоре электричка остановилась. Я стоял в тамбуре, мне надо было ехать дальше. Это мы тоже еще вчера обговаривали. Уже входили новые пассажиры, но вдруг внезапный приступ страха за Андрея заставил меня растолкать всех перед собой, и я, продравшись сквозь сходящиеся двери, буквально вывалился наружу. Вдогонку мне понеслись разные не очень хорошие слова, а я оглянулся по сторонам, заметил справа от себя на платформе высокую фигуру удаляющегося Андрея и повернул налево. Уже спускаясь по лестнице, я увидел мелькнувшую вдалеке синюю куртку.
Надо ли говорить о том, что, спустившись с платформы, я повернул в ту же сторону, куда отправился лейтенант. Солнце клонилось к горизонту, но видимость пока еще была рекрасной. И хотя Андрей ушел уже далеко, но я еще видел его в самом конце улицы. Поискав глазами, я заметил и синюю куртку. Парень двигался по другой стороне улицы и не обращал на меня внимания. Меня беспокоило отсутствие того типа с болезненно воспаленными глазами, но оглянувшись несколько раз по сторонам, я не заметил никого, хоть чуть-чуть похожего на лупоглазого. Вскоре я совсем перестал обращать внимание на окружающих. Я с беспокойством подумал о том, как буду выбираться из этого района. Москву я не знал совсем. Сойдя на остановке, я так спешил, что даже не соизволил взглянуть на название этой платформы. Мы шли по местам, очень напоминающим мой родной город. Здесь уже не было затейливых арбатских домиков, не стояли пирамидообразные высотки с тонкими шпилями. Вся архитектура здешних домов казалась чрезвычайно простой и даже примитивной: пятиэтажки, сляпанные из блоков, более высокие дома из кирпича, маленькие дворики с полуразломанными детскими игровыми площадками, чахлые скверики, заваленные снегом.
Я шел и все ждал, что Андрей сейчас подойдет к остановке троллейбуса или автобуса и попытается скрыться от настырного пацана. Но он все шел и шел, потом чуть притормозил, остановился у киоска и купил сигарет. Я недоумевал. Между тем время шло, солнце скрылось за домами. Длинные тени от деревьев и домов чуть подсинили снег. Андрей свернул налево, прошел заснеженным сквером с уродливым памятником каким-то сверхъярым комсомольцам, свирепо кричащим что-то невероятно громадными ртами. Парковая аллея привела нас к пологой лестнице. Внизу шумело оживленное шоссе. Я мельком глянул по сторонам. Вдалеке, на утоптанном пятачке, одинокая женщина терпеливо дожидалась, пока выбегает свою дурь молодой, поджарый дог.
Андрей неторопливо спускался по лестнице, его "верный" попутчик, отстав, топал за ним, а я невольно оказался выше всех. Выйдя на тротуар, лейтенант остановился. Проносящиеся по дороге машины мешали ему перейти улицу. Кавказцу не оставалось ничего другого, как идти вниз, остановиться на самом виду он не мог. Он подошел к Андрею и встал рядом. Лейтенант повернул голову и, как мне показалось улыбнулся своему навязчивому спутнику. К этому времени и я чересчур близко подошел к ним, ощущение тревоги не покидало меня.
Расстояние все сокращалось, до моих невольных спутников осталось метров десять, не больше. Наконец поток машин иссяк, запоздалая "Волга" ядовито-желтого цвета неслась по шоссе. Андрей уже сошел с тротуара, нетерпеливо дожидаясь, когда же она проедет. И тут до меня дошло, что эту "Волгу" я за этот час вижу уже в третий раз. Я все понял и отчаянно закричал во всю глотку:
- Андрюха!
Тот дернулся на мой голос и успел перехватить руку кавказца, утяжеленную кастетом. Они возились на шоссе, и Андрей никак не мог справиться одной своей здоровой рукой со своим низкорослым соперником. А "Волга" была уже близко, противно визжали ее тормоза. И тогда я выхватил пистолет, сдернул предохранитель и начал стрелять по слабо белевшим за темным стеклом лицами сидящих в ней людей. Я видел, как разлетелось лобовое стекло, и еще дважды нажал на спуск, но тут мир словно взорвался и все поглотила черная пелена беспамятства.
ИЗ ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ
Сознание долго не хотело возвращаться ко мне. Я слышал какие-то голоса, но понять, что они говорят, не мог. Затем я почувствовал, как меня волокут под руки так, что ноги неприятно стукаются по каким-то ступенькам. Сквозь закрытые
веки я различил яркий и неприятный электрический свет. Потом, похоже, меня невежливо бросили на пол. Ткнувшись лицом в его жесткую твердь, я снова провалился в бесчувствие
Очнулся я от того, что кто-то сильно пнул меня ногой в бок. Сделать что-то сам, произвести хоть малейшее движение или открыть глаза я не смог. Зато теперь я все слышал.
- Лень, ты слегка переборщил. По-моему, он просто подыхает, - сказал голос с легким кавказским акцентом.
- Ну, если бы я еще примеривался, то он бы вас точно успел перестрелять, - невозмутимо ответил другой голос, говоривший по-русски без малейшего акцента.
- Да, если Чика умрет, то Али с него живьем шкуру снимет.
Я понял, что говорят про меня, затем голоса удалились, и я чуть-чуть приоткрыл глаза. Первое, что я увидел метрах в двух от себя, - старый кухонный стол, без скатерти или клеенки. За ним спиной ко мне сидели двое. Первого я узнал сразу, хотя и не видел его лица. Светло-русые волосы, несуразно длинная шея, а самое главное, коричневая дубленка могли принадлежать только моему лупоглазому другу. Зато парень, сидевший рядом с ним, оказался типичным "грачом". Темные вьющиеся волосы, крючконосый профиль с тяжелой нижней челюстью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149