То есть либо сотрудники этой группы попросту не выполняли своих обязанностей, а вы это лично не контролировали, то ли вы злонамеренно скрывали от меня доклады ваших сотрудников. Но я, еще раз повторяю, отношусь к вам с полным доверием. И вы, допускаю, возможно, полностью доверяете вашим людям. Тогда у вас должны быть достаточно четкие объяснения, почему ваши люди не вычитали по лентам самописцев то, что вычитали вы и члены комиссии на пятый день после побега.— У меня есть такое объяснение, — с волнением произнесла Лариса Григорьевна. — Во-первых, я все-таки напомню, что и прошлой весной, когда Нефедова только поступила в центр, и летом, и осенью показатели, визуально наблюдаемые с мониторов, не расходились с тем, что регистрировалось записывающей аппаратурой. Мы зарегистрировали энергетические выбросы спецсубъекта и даже смогли установить соответствие между временем выбросов и энергетическими воздействиями Полины на отдельных лиц. Согласитесь, если бы среди лиц, осуществлявших контроль, был некто, условно говоря, заинтересованный в том, чтобы мы получали необъективную информацию, то нам уже удалось бы его выявить. Тем более что выбросы шли в период работы всех трех смен. А во-вторых, почему бы не допустить, что Полина контролировала сотрудников не только во время наблюдения за мониторами, но и в момент просмотра лент самописцев? Такие возможности у нее есть!— Убедительно, — кивнул Сергей Сергеевич. — Так. Теперь попрошу вас, Василий Васильевич. Вы согласны с выводом о том, что мозг Нефедовой настроился на частоту контрольного ГВЭПа и выдавал ему те показатели, которые задавала госпожа Полина?— В принципе есть такая возможность, — подтвердил не очень хорошо причесанный гражданин, чувствовавший некую неловкость от необходимости ношения рубашки с галстуком. — ГВЭП-16ст, который там имел место, в течение почти 13 месяцев работал только в режиме «С», то есть считывал информацию. Иными словами, поглощал энергию от спецсубъекта, преобразовывал ее в картинки и звуки. Можно допустить, что мозг, привыкший отдавать часть энергии, каким-то образом научился восполнять эту недостачу, а заодно и выдавать ГВЭПу некую суррогатную картинку. Если бы догадались .поменять частоты или поставить 23-ю модель с повышенной селективностью, то мы бы имели возможность избежать подмены информации. К сожалению, я лично о том, что вы наблюдаете такую опасную девушку, узнал только позавчера, когда меня пригласили в состав комиссии как эксперта. Напомню, что я в этом самом кабинете не один раз пытался доказать, как опасно эксплуатировать устаревшие ГВЭПы. Я не берусь судить, что у вас стоит на том МКП, откуда пришло сообщение насчет отъезда Нефедовой в Москву, но убежден, что если там стояла 16-я стационарная, то Колосова не смогла , ,бы обнаружить Полину даже в соседней комнате…— Спасибо, Василий Васильевич, — остановил Сергей Сергеевич разошедшегося спеца по ГВЭПам. — Вашу точку зрения на модернизацию оборудования местных контрольных пунктов я разделяю. Но вообще-то сейчас мы возлагаем гораздо больше надежд на ваш большой 154с. Он когда-нибудь будет готов?— Да он уже готов! — обиженно вскипел конструктор.— Я знаю. Но мне он на орбите нужен, а не на стенде. Решили вопрос с габаритами?— Решили. Но вес все равно перебрали. На 14 килограммов. Может, вы лучше новую ракету закажете?— Василий Васильевич, на «Протон» или «Союз» у меня денег нет. И на аренду Байконура, Плесецка, Свободного — тоже. Так что будьте добры лопать, что дают, и согнать эти 14 кило. В течение двух недель, не более! Иначе, извините, придется вам отдохнуть от руководящей работы, товарищ Лопухин. Все!Василий Васильевич хотел еще что-то вякнуть, но тут на директорском столе зазвонил телефон.— Баринов слушает! — сказал в трубку Сергей Сергеевич, а все остальные притихли. — Понял, подключаюсь…Взгляды всех присутствующих устремились в сторону директорского компьютера.— Это Мадрид? — спросил Владимир Николаевич, и Баринов утвердительно кивнул.Потянулись томительные минуты ожидания, в течение которых директор ЦТМО принимал, распаковывал и расшифровывал сообщение.— Совсем приятно, — помотал головой Сергей Сергеевич. Однако по его лицу было видно, что произошло нечто отнюдь не приятное.— Ну, что там? — нетерпеливо поинтересовалась Татьяна Артемьевна.— Могу поздравить. По данным из мадридского аэропорта, несколько полицейских видели похожие лица. Один даже сообщил, что они проходили контроль на рейс Мадрид — Сан-Исидро. Но на самом контроле, как и следовало ожидать, никто их не припомнил, и все как один утверждают, что на борт «Боинга-747», который этот рейс обслуживает, никто из них не поднимался.— А Сан-Исидро — это где? — спросил Лопухин.— В Караганде! — ответил Баринов, сердито улыбнувшись. — Идите вес сгонять, товарищ Вася! Заседание дирекции закрыто. Владимира Николаевича и Татьяну Артемьевну прошу задержаться, остальные свободны. А вы, Глеб Арсеньевич, попросите сюда подняться Аню Петерсон из вашего отдела.Крупный мужик, выходивший последним, согласно кивнул, и в кабинете остались только трое.— Интересно знать, что вы обо всем этом думаете, господа-товарищи? — сложив из своих лап нечто вроде домика, произнес Сергей Сергеевич. — Случайно это или нет? Я спрашиваю вас: случайно или нет эта овца поперлась на Хайди, да еще и двух «мамонтят» с собой увела?— Боюсь, неспроста… — вздохнул Владимир Николаевич.— Ты не бояться должен, «семерочник» несчастный! Ты должен знать загодя! Быстро перечисли всех, кто осведомлен о нашей поездке на Хайди.— Во всех подробностях — только те, кто в этом кабинете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159