— Позвоните мне завтра в полдень. Я переговорю с Берлином.
— О'кей. Завтра в полдень.
Шредер положил трубку на рычаги и оглядел окруживших его напарников.
— Петров в тюрьме, — сообщил он. — Но эти ребята берутся вытащить его оттуда за два дня. Это обойдется боссу в лишних четыреста штук баксов.
Йост присвистнул:
— Четыреста штук!
— А босс согласится? — засомневался Гизе.
— Наверняка. Помните, что говорила Хельга? Камень в желудке может дать о себе знать в любой момент! Если Петрова с острой болью отправят в госпиталь, то все. На алмазе можно ставить крест. Поэтому у нас нет времени на поиски. Дорог каждый день.
— Но все-таки как мы узнаем, что это тот самый Петров? — спросил Штольц. — У нас даже фотографии его нет.
— О, — ухмыльнулся Шредер, — я задам ему два пустяковых и совсем невинных вопроса, на которые настоящий Петров должен ответить не моргнув глазом: в каком городе он делал операцию аппендицита и какого числа его привезли в госпиталь.
— Гениально, шеф! — восхитились сообщники.
— А когда он окажется у нас в руках, мы отвезем его в лес и вспорем ему живот… — добавил главарь.
Немцы загоготали, довольно зацокали языками и принялись откупоривать банки с пивом.
Бандит по кличке Крученый положил телефонную трубку и посмотрел на развалившегося в кресле Кащея.
— Отлично, Крученый, ты хорошо справляешься со своей ролью, — сказал Кащей. — Похоже, лох тебе верит!
Бандит засмеялся:
— И не таким мозги прочищали! Кащей снял с себя наушники, подключенные к телефону.
— Видать, здорово ему приспичило с этим Петровым, — проворчал он. — Тем легче будет его обуть!
Находившиеся в комнате Боб и Чурбан заухмылялись: дело пахло большими деньгами!
Затея с объявлением в газете принадлежала Кашею, который из своих тридцати двух лет ровно половину отсидел в местах не столь отдаленных. Освободившись по амнистии, он сколотил банду и продолжал заниматься излюбленным промыслом — извлечением денег из бумажников доверчивых простаков. Способы для этого он изобретал самые разнообразные — от вульгарного рэкета до подделок банковских векселей и организации несуществующих фирм. В последние годы Кащей не брезговал и грабежами, случались и мокрые дела. Но главным его пристрастием оставалось мошенничество. Перевоплощение в частного детектива было не более чем импровизацией свободного художника. Кащей и сам не рассчитывал, что из этой затеи получится что-нибудь путное. Появление немца, готового платить фантастические деньги за поиски какого-то Петрова, показалось ему даром небес.
— Жирный клюнул карась, ох жирный! — Смеясь, он сунул в рот сигарету с анашой и щелкнул зажигалкой.
— Шеф, заманим его куда поглуше и чпокнем! — Верзила Чурбан сделал жест, словно вбил молотком гвоздь. — И без хлопот возьмем лавы!
— Заманить в глухомань не солидно, мы же уважающая себя детективная фирма! — Кащей самодовольно прищурился. — Тоньше надо работать, и наживку подводить не спеша, чтобы не сорвалось!
— Жалко будет, если уплывут денежки! — пробасил Чурбан.
— А чтобы они не уплыли, надо как следует пошевелить мозгами, — сказал Кащей и закинул ногу на подлокотник кресла.
В комнате наступила тишина. Дым от сигареты Кащея плыл к потолку.
Кащей был невысок и жилист. Чрезмерное употребление наркотиков высушило его, сделав похожим на обтянутый кожей скелет. С голой головой, запавшими глазами и перебитым носом он и впрямь напоминал ожившего мертвеца, особенно сейчас, в сумерках полутемной комнаты, когда за окном сгущалась ночь.
— Значит, так, — снова заговорил он. — Немчура будет брать на живца. Притащим ему Петрова в наручниках, как он хочет…
— Но он будет задавать какие-то вопросы! — напомнил Крученый. — Это может все сорвать.
— Надо с умом подойти к делу, — возразил главарь. — Обдумать план, расставить, где надо, людей… А немца охмурить — как два пальца обоссать, они же все бараны!
Боб и Чурбан захохотали. Крученый в сомнении покачал головой.
— Короче, так! — рявкнул Кащей и показал сигаретой на Боба: — Петровым будешь ты!
Улыбка сползла с лица Боба, однако он согласно наклонил голову.
— Как скажешь, шеф!
— Мы доставим тебя в джипе и выдадим лоху. Пойдешь в обмен на пол-лимона баксов!..
Чурбан снова захохотал, но Бобу на сей раз было не до смеха.
— А потом, шеф?
— Что — потом? — Кащей посмотрел на него недовольно. — Когда эти хмыри просекут, что ты не тот, мы с баксами уже далеко. А ты как-нибудь выпутаешься, тебе не впервой. Скажешь, что знать нас не знаешь, тебя поймали на дороге, затолкали в джип, надели наручники и заставили изображать из себя какого-то Петрова… В общем, сваляешь им ваньку, напоешь что-нибудь, они тебя и отпустят.
— Не ссы, Боб! — гаркнул Чурбан. — Они ничего не докажут!
Постное лицо Боба ясно говорило о том, что настроение его упало до нуля. Кащей стряхнул с сигареты пепел и поманил Боба к себе.
— Слышь, ну-ка подойди. Тот приблизился.
—Лох наверняка потребует предъявить ему шрам операции, — сказал Кащей. — Тебе аппендицит резали?
— Не-а.
— Ну, это дело поправимое. — Главарь зловеще yxмыльнулся. — Крученый, есть в доме шелковые нитки?
— Есть, шеф! Должны быть!
— Боб, снимай рубаху и штаны. Шрам мы тебе соорудим! Чурбан расхохотался, а Боб побелел как полотно.
— Давай раздевайся! — рявкнул Кащей. — При рacчете накинем тебе три штуки!
— А может, как-нибудь попроще? — пробормотал Боб. — Например, нарисовать?
— Все должно быть в натуре! Чурбан! Бери перо и приступай.
Верзила, ухмыляясь, опрокинул Боба на пол и задрал на нем рубаху. Главарь удобнее устроился в кресле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76