— Компания — это хорошо… — пробормотала Вика с тяжелым вздохом.
— Его зовут Вадим. — Подруга наклонилась к самому ее уху. — Я говорила тебе о нем, помнишь? Отличный парень, он тебе понравится… Ты знаешь, он тебя уже видел издали, и ты на него произвела впечатление!
— Серьезно?
— Ну я-то знаю! Пойдем в комнату.
Скрючившемуся на антресолях Алексею бил в нос запах нафталина, смешанный с пылью. Он прилагал отчаянные усилия, чтобы не расчихаться. Вдобавок ко всему в бок давил край таза, и не было никакой возможности отодвинуться в сторону. До него доносились музыка и оживленные голоса. В комнате началось застолье. То и дело под антресолями кто-нибудь проходил.
— Может, прокатимся на мотоцикле? — услышал он негромкий басок. — Машина внизу.
— Прямо сейчас? — отозвался голос Вики, и Алексей насторожился.
— А чего тянуть. Ты симпатичная герла. Мы будем клевой парой.
—Даже не знаю… — Вика засмущалась. — Это так неожиданно…
— Да ерунда, не тушуйся.
— Но сегодня я точно не могу.
— Тогда я завтра за тобой заскочу.
— М-м… может быть. Но это правда так неожиданно…
Туфли Вики затопали в направлении комнаты, потом остановились. Послышалась приглушенная возня. Алексей отвел край занавески и выглянул. Длинноволосый верзила тискал Вику в объятиях…
Как раз в эти минуты Шредер вышел из стеклянных дверей гостиницы «Космос». По залитому утренним солнцем проспекту сновали толпы прохожих. Искатель алмаза передернул плечами и зевнул.
Сегодня он проснулся поздно, и все равно чувствовал себя невыспавшимся. Последствия минувшей ночи давали о себе знать. На виске и подбородке красовались ссадины, болел бок, по которому саданул вчера Кащей. Сейчас его главной задачей было найти и раскопать могилу погибшего в автокатастрофе Петрова, для чего требовалось разыскать его вдову или хотя бы того, кто знает, где эта могила находится. Кое-какая зацепка у Шредера имелась. Сыщик из детективного агентства проболтался, что вдова до недавнего времени работала в двадцать второй больнице. Шредер решил начать поиски оттуда.
Едва он отошел от дверей гостиницы, как с ним столкнулся какой-то прохожий, кативший сумку. Это был грязный, дурно пахнущий мужчина, по виду — бомж. Он с криком навалился на немца, сумка опрокинулась, и из нее, гремя, посыпались на асфальт пустые бутылки. Чертыхнувшись, Шредер оттолкнул бомжару.
— Смотреть надо, куда идете! — проворчал он и оглядел свои брюки и пиджак — не осталось ли на них пятен после прикосновений оборванца.
Убедившись, что одежда не пострадала, он направился к обочине ловить такси. Между тем бомж бросился подбирать бутылки и засовывать их обратно в сумку. Аккуратно собрав их все, он поспешил дальше и спустя минуту скрылся в толпе.
Шел он со своей сумкой недолго. Шмыгнув в щель между ларьками, «бомж» почистился специально припасенной щеткой, отчего приобрел более-менее пристойный вид. Уже без сумки, которую оставил в той же щели, резидент поспешил к автостоянке. Через пять минут он сидел в своем «Москвиче». Прицепленный к пиджаку искателя алмаза «жучок» начал передавать информацию.
Шредер только что поймал такси. В наушниках резидента зазвучали голоса:
— Мне в двадцать вторую больницу.
— Где это?
— Понятия не имею.
— Что ж вы едете, а не знаете куда?
— Я думал — вы знаете!
Возникла пауза. Видимо, таксист раздумывал.
—Можно позвонить в справочную, — сказал он. — У меня есть сотовый телефон.
— Хорошая мысль!
Прежде чем войти в больницу, Шредер купил в ближайшем гастрономе несколько шоколадок и пару коробок конфет. В отличие от стран Запада, в России не принято было благодарить за мелкие услуги живыми деньгами. А именно мелкая услуга сейчас нужна была охотнику за алмазом, всего-то — телефон Вики Петровой, на худой конец — сведения о кладбище, на котором похоронен ее муж.
Используя свой акцент, он представился девушке-регистраторше прибалтийским родственником Вики. Он только вчера узнал, что у нее умер муж, и немедленно прилетел в Москву. Шоколадка возымела действие. Все, что смогла сделать для него регистраторша, — это послать его во второе терапевтическое отделение, где до недавнего времени работала вдова.
В палате Шредер разговорился с молоденькой медсестрой, как выяснилось — сменщицей Вики, полностью ее очаровал и получил Викин домашний телефон. Полдня ушло на звонки по нему. Трубку на Мичуринском проспекте упорно никто не брал.
После третьей рюмки танцевали все. Стол был отодвинут к стене. Грохочущие звуки, вырывавшиеся из магнитофона, били по барабанным перепонкам. Мотоциклист в расстегнутой до пупа рубахе танцевал особенно лихо. Остальные старались от него не отставать.
Улучив момент, Вика собрала со стола грязные тарелки и под предлогом их мытья выскользнула из комнаты.
— Леша, — зашептала она, привстав под антресолью на цыпочки. — Я принесла тебе сосисечку!
— На хрена мне сосисечка! Ссать хочу, сил нет терпеть!
— Ой, ты что! — Вика растерянно огляделась. — Как же быть? Слушай, может, тебе бутылку пустую дать?
— Давай, только быстрей! Она вернулась в комнату.
— Герл, брось ты эту посуду! — Вадим подскочил к ней и схватил за руки. — Ты клево танцуешь!
— Правда, Вика, — подхватила Синицына, — брось, я сама все вымою!
Петровой ничего не оставалось, как начать танцевать. Вадим наклонялся к ней, обдавая запахами табака и бензина, и громко шептал:
— А то прокатимся с ветерком, а?
— Лучше в другой раз, — отвечала Вика. Синицына хохотала.
— Куда тебе «с ветерком», ты же выпивши!
— Что такое три рюмки? — Вадим высоко подпрыгивал и тряс руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76