Он не мог признаться, что всю ночь бежал, как трусливый заяц, настолько ошеломило его зрелище кровавых трупов, но больше всего — этот странный фотограф на шоссе. Магниевая вспышка повергла его рассудок в полнейшую панику, на какое-то время лишив способности рассуждать. До Москвы в ту ночь он добрался пешком. Ему всюду чудилась погоня. Два дня он ночевал в подъездах или на скамейках, благо ночи стояли теплые. Оставшиеся после пивбара деньги стремительно таяли, а на третью ночь его обчистила банда каких-то подростков, сняв с него куртку и часы. Петров остался совершенно без денег. К тому же в куртке находились телефонная книжка и ключи от квартиры.
В чувство его привел голод, прогнав страх и заставив трезвее взглянуть на ситуацию. Голод же пригнал его в это утро в квартиру Синицыной — хотя, по правде сказать, он не был до конца уверен, что его не ждет здесь какой-нибудь неприятный сюрприз. Его вполне могли караулить тут братки Бульдозера, которые не погибли в ту ночь, или милиция…
— У тебя пара сотен штук есть? — спросил он.
— Найдется, а что?
— Я быстро сматываюсь в Питер. Прямо сегодня.
— А как же я?
— Ты пока останешься здесь. Кто-то же должен получить деньги! Страховщики, конечно, будут тянуть, но рано или поздно заплатят. Слезать с них нельзя. Ходи и добивайся, все-таки сто пятьдесят тыщ баксов, не шутка! А потом тоже махнешь ко мне.
Вика раскрыла сумочку и достала бумажник.
— И ты… прямо так и уедешь? — спросила она, отсчитав деньги.
— Прямо так. Да, дай-ка мне ключи от квартиры на Мичуринском.
— Зачем тебе?
— Заберу барахлишко. Кожанку, дубленку, костюмы, компакты кое-какие…
— И ты все это повезешь в Питер?
— А тебе бы хотелось, чтобы я оставил шмотье здесь? — возразил Алексей насмешливо.
Но Вике было не до смеха. Перспектива расстаться с дорогой одеждой, пусть даже это одежда мужа, ее не радовала.
— Но послушай, куда ты столько вещей денешь в Питере? — Голос ее задрожал от волнения. — У тебя там есть где остановиться? Тебя ведь все считают умершим!
— Не все. Ну, а тех, кто считает, легко переубедить. Главным аргументом буду я сам!
— Но… может быть, на первый раз возьмешь туда только самое необходимое?
— Я возьму то, что сочту нужным. Давай ключи! Вика уперла руки в боки.
— Кажется, я знаю, к кому ты поедешь! К Галине! Представляю, как она тебе обрадуется. Она ведь до сих пор в тебя влюблена как кошка! Поэтому ты и вещи с собой берешь!
— За вещи я платил крутые бабки! — теряя терпение, закричал Алексей. — Один костюм от Версаче обошелся мне в две штуки гринов! А галстуки от Черутти чего стоят! И при чем здесь Галина, я не понимаю?
Вика, недовольно сопя, отвернулась к окну.
— Ты сама-подумай, когда мне еще все это забирать, как не сейчас, — проговорил Петров с нотками примирения. — Тем более в Москву в обозримом будущем я скорее всего не вернусь…
Она взглянула на него.
— Ты прямо отсюда поедешь на Мичуринский?
— А чего время терять?
— Тогда я еду с тобой.
— Зачем? Свои вещи я прекрасно заберу без тебя.
— Только не без меня! Откуда я знаю, может, ты прихватишь Галине в подарок что-нибудь из моего гардероба…
— Не пори ерунды!
— Это ты не пори ерунды! — взорвалась жена. — Думаешь, я забыла, как ты крал у меня колготки и раздаривал их бабам, которых трахал в своих ларьках?
— Вика, — поморщился Петров. — Во-первых, колготки эти гребаные ты покупала на мои деньги… А во-вторых… Почему ты решила, что я раздаривал их бабам?
Она натужно расхохоталась.
— Нет, ты жертвовал их в пользу беженцев! Алексей, щелкая пальцами, прошелся по комнате.
— Ну ладно, короче, — сказал он, останавливаясь. — Если ты хочешь ехать на Мичуринский, то поехали, нечего тянуть резину…
Он не договорил. В дверь резко позвонили. Супруги замерли, а потом в панике заметались по квартире.
— Кто там? — испуганно пискнула Вика.
— Я, — откликнулась из-за двери Синицына.
— Черт, она же должна быть на работе! — зашептала Петрова.
— Если она меня увидит, я погиб! — тоже шепотом откликнулся ее супруг. — Нам обоим кранты! Она сразу обо всем разболтает, я знаю ее, это такая дура!
— Люся, я сейчас… — жалобно заблеяла Вика. — Я моюсь!
Вбежав в ванную, она на всю мощь включила воду.
— Подожди минуточку!
— Придумай что-нибудь! — шипел Алексей. Он подскочил к окну. Седьмой этаж, не выпрыгнешь!
— Антресоль! — шепнула Вика.
Она встала на табурет и откинула занавеску, закрывавшую внутренность полки над коридором. Там лежали какие-то вещи — в основном старая одежда, пронафталиненные покрывала, шторы и большой металлический таз.
— Дай я! — Петров сам вспрыгнул на табурет, нырнул головой в ворох тканей, подтянулся на руках, забираясь на антресоль, сдавленно чихнул и поджал ноги.
Вика опустила за ним занавеску и убрала табурет.
— Иду, Люсечка, иду! — закричала она, закрывая воду в ванной.
С накинутым на шею полотенцем Виктория распахнула дверь. В прихожую ввалилась целая компания — шесть человек, почти все Викины знакомые, за исключением одного высокого парня в потертой кожанке с металлическими заклепками.
— Вика, я решила устроить тебе маленький сюрприз, — с порога заговорила Синицына. — У Паши сегодня день рождения, и мы решили отметить его у нас…
— Прекрасно… — пролепетала Петрова. В квартире сразу стало шумно, на столе появилось вино. Синицына и одна из пришедших с ней молодых женщин захлопотали на кухне, мужчины включили музыку. Вика принялась помогать накрывать на стол.
— Я сегодня взяла отгул и решила устроить тебе небольшое развлечение, — объяснила ей хозяйка квартиры. — Тебе надо развеяться, посидеть в дружеской компании… А то ты одна да одна… Чахнешь прямо на глазах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76