Заказчик, мужчина лет сорока-сорока пяти, вышел на них практически случайно. Подошел к ним в пивной, когда ребята обсуждали свои финансовые проблемы, и с ходу предложил заработать. Но не назвал ни своего имени, ни фирмы, которую представляет. А в сегодняшние дни о сути бизнеса как-то не принято спрашивать, неудобно. Мало ли почему человек скрывает подробности – уходит он налогов, боится наезда конкурентов. Многие сейчас работают через подставных диспетчеров.– Пошли, нечего тут торчать, – Николай толкнул в плечо Макса, и ребята зашагали по проспекту к следующей остановке.В пакете еще оставалась целая пачка объявлений, клея в банке – до половины. До рассвета красные броские листки следовало пристроить на фонарных столбах, чтобы с утра уже быть готовыми принимать телефонные столбы.– На что деньги потратим? – спросил Макс.– Их не так много, чтобы долго думать, – отозвался Николай, – да и сотку мы еще не получили.– Но полтинник уже есть.– За квартиру заплатить придется.– За квартиру родители заплатят, незачем им говорить, что мы еще и подрабатываем.– Ты помнишь, что еще этот мужик сказал?– Конечно. Если хорошо пойдет, сотрудничество продолжим.– Мне почему-то показалось, что больше он с нами работать не будет.– Почему?– Я по глазам вижу. Говорит и как-то на тебя не смотрит.– Показалось тебе. Где он еще двух таких дураков найдет, которые за полторы сотни баксов две недели на него работать станут?– Тоже мне, работа, – воскликнул Николай, – через день по очереди на телефоне сидеть, адреса записывать!Вот если бы объявление в газете дали, тогда бы телефон у нас не смолкал. А так мы их только в нашем районе на столбах расклеим. Позвонит человек сорок, не больше, уж я-то знаю.– Сам ты у него поработать за штуку баксов не хочешь?– А ты отвечаешь требованиям насчет здоровья, что ли?– Конечно! Чего им отвечать? Две руки есть, две ноги, два глаза, конец, когда не надо – болтается, когда надо – твердеет, не алкоголик и не наркоман. Но работать мне у этого мужика не хочется.– Почему?– По нему видно, что если штуку баксов заплатит, то сам себе в карман пять положит.На проспекте показался милицейский «уазик». Машина сбавила скорость и, подъехав к самому бордюру, стала сопровождать молодых людей. Те занервничали.– Не оглядывайся на них.– Почему?– У тебя по морде видно, что ментов боишься.– Тише говори, а то услышат.– А ты пакет не к груди прижимай, а в руку возьми, как все нормальные люди. А то такое чувство, будто ты там краденое несешь. Сейчас, как проверят, и штраф нам влепят, ровненько на те самые полторы сотни баксов.«Уазик» пока не останавливался, но и обгонять парней не спешил. За стеклом виднелось довольное лицо милиционера сержанта, он внимательно всматривался в парней.– Какого черта тащимся, – сказал напарник, – видишь же, не пьяные?– Раз не пьяные, значит, наркоманы, – отозвался более опытный сержант. – Ребята молодые, значит, или пить должны, или наркотиками балуются.– Баб они вышли снять, видел, как пакет к груди прижимали? Небось спиртное там, на последние деньги купленное. С родителями живут, вот и трахаться им негде, решили проституток снять, – перенес свои проблемы на студентов милиционер.– Почему до сих пор не сняли?– Ты же сам видел, от самого метро на проспекте ни души.– Не нравятся они мне чем-то. Останови, документы проверю.– Какой же дурак из дому с документами выходит, если он, конечно, на кавказца не похож? Эти два не похожи, наши ребята, русские, светлоголовые.– Холодно из машины выходить, – вздохнул сержант, – да и не делают они ни хрена такого, за что прицепиться можно.– Настоящий милиционер должен уметь и к столбу прицепиться.– Ладно, поехали, а то ребята уже волноваться начинают.Коротко просигналив, «уазик» выехал на середину дороги и помчался в сторону центра.Николай глубоко вздохнул.– Что за жизнь идиотская пошла? Вечно себя виноватым чувствуешь: и в институте, и перед ментами на улице, будто ночью уже и гулять нельзя.– К тебе они приставали?– Нет.– Так чего ты ментами остался недоволен? Ехали, нас увидели, решили посмотреть, а вдруг пьяные. Видят – трезвые, и поехали себе дальше.– Да, тяжело деньги даются, – вздохнул Николай, вновь заглядывая в пакет, не разлился ли клей.– Если еще раз клеить придется, то я тебе наперед совет дам – кисточку до половины обрежь, чтобы банку можно было крышкой закрыть.– Где ж ты раньше был со своими советами?Еще полтора часа ушло у ребят на то, чтобы расклеить остальные объявления. И, лишь выбросив в урну мешок с вымазанной клеем баночкой, Николай вздохнул свободно и облегченно.– Пошли отсыпаться.– Думаешь, с самого утра тебе по телефону звонить начнут?– Всегда найдется идиот, который посчитает, что позвонить в шесть утра не только можно, но и нужно.– Сегодня моя очередь звонки принимать.– Аппарат у нас дурацкий, без регулятора громкости.Хоть тебе и принимать, а проснемся оба. Глава 2 Осенью дожди всегда серые.Сквозь пелену дождя неслись автомобили с включенными фарами, а по тротуару, легко перепрыгивая через лужи, бежал высокий мужчина в разбитых кроссовках, спортивных штанах неопределенного цвета с двойными белыми лампасами и в темно-синей майке с короткими рукавами. Он бежал очень ровно, и казалось, что ноги, обутые в тяжелые кроссовки с замысловатой рифленой подошвой даже не касаются мокрого шершавого асфальта.Борис Рублев бежал легко, большими шагами. С проезжающих мимо машин на него поглядывали кто с нескрываемым восхищением, кто с презрением, а кто и просто с интересом.– На спортсмена похож, – переговаривались пассажиры автомобилей и пассажиры автобусов, троллейбусов, прижимая лица, расплющивая носы о мокрое запотевшее стекло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16