— Тот фактор, который я сейчас назвал — отказ от фокусировки на слове, — минимизирует возможные ошибки. Меня не интересует слово — я знаю массу синонимов. Если я забыл конкретное слово, я опишу предмет или явление, которое оно означает. Ошибка может быть при передаче конкретных смысловых единиц — цифр, фактов, имён. Классическая проблема, которой не избежит ни один синхронный переводчик, — неправильная передача сложных иностранных имён, если их нет в письменном виде. Особые трудности — в работе с английским языком, они вызваны тем, что на нём может говорить кто угодно. Приходится сталкиваться с самыми разными акцентами и вариантами произношения. Кстати, я включил в рекомендации по программе обучения устному переводу необходимость тренировать распознавание разных акцентов. Соответственно, имена, фамилии, названия, топонимы могут теряться. Переводчики в таких ситуациях пускаются на разные ухищрения. Например, если идет список имен, с большой степенью вероятности не знакомых слушателю, я могу перевести длинный перечень как: «…и другие официальные лица».
— То есть, здесь фамилия и название компании не несёт ключевого смыслового значения…
— …и фундаментальной важности. И подобные приёмы вырабатывает каждый синхронный переводчик. Самое главное для него — понять иерархию ценностей. Понять, что абсолютно существенно: мир объявляется или война, какое-то предложение принимается или отвергается. Если ты ошибёшься в этом — то потерял всё остальное. А второстепенные имена, детали, вводные конструкции, эмоциональные оценки — это то, что служит для сопровождения основной мысли.
— Расскажи о секретах твоего ремесла.
— Когда мы готовимся к работе, то стараемся понять суть предстоящего мероприятия. То есть не просто тему, а почему человек, стоящий перед аудиторией, находится в Москве? Зачем он приехал из-за океана? Какова на самом деле его цель? Здесь тематика переплетается с психологией. И в конечном счёте выясняется, что он хочет, к примеру, представить, продать продукт или технологию, которая на полпроцента эффективнее и на полтора процента дешевле, чем у конкурентов. Когда ты понимаешь это ключевое ядро информации, всё остальное логично укладывается вокруг.
— Это означает, что, не владея специальной терминологией, ты переводишь приблизительно?
— Даже специалисты, говоря о своем предмете, пользуются весьма ограниченным глоссарием. И, обладая определенной техникой, синхронный переводчик способен включиться в новую для себя тему, освоить основные движения мысли в этой области. Если речь идет об очень узкой сфере — скажем, о медицине, конечно, нужно знать главные термины — анатомические, медицинские. Плюс очень важно понять общий контекст: о чем будет говориться именно здесь — о конкретном препарате, заболевании, методе лечения.
— В каждом ремесле есть свои профессиональные приколы, косяки, приметы…
— Расскажу «профессиональный» анекдот. Группа сотрудников НКВД прибывает на Чукотку по наводке информатора, который сообщил, что чукча хранит у себя запасы золота. Чукча не говорит по-русски. Энкавэдэшники обращаются к переводчику: «Переведи ему: пусть скажет, где спрятал золото». Переводчик — чукче: «Они спрашивают — где золото?» Чукча: «Нет, однако, никакого золота». Переводчик — сотрудникам НКВД: «Он говорит, что золота нет». «Скажи ему: если не признается — мы его расстреляем». Толмач переводит. Чукча: «Ну ладно. Однако спрятал я его вон под тем чумом». Переводчик: «Он говорит — стреляйте, все равно ничего не скажу». В этом анекдоте — суть той власти, которой обладает переводчик во многих ситуациях.
— А есть у переводчиков профессиональные болезни?
— Я и сам уже далеко не юноша, но есть коллеги, которые мне годятся в отцы, но по-прежнему успешно работают. Если ты попал в эту обойму и преодолел потенциальные опасности, то интенсивная интеллектуальная работа — об этом говорят и медики — повышает шансы на долгожительство.
— То есть, цимес твоей профессии в том, чтобы рассеивать луч психотронной пушки?
— Абсолютно. Это интеллектуальное карате.
— С самим собой?
— С собой и с ситуацией.
— Ты всё же не ответил на вопрос: были у тебя так называемые косяки?
— Я не вспомню косяков, которые как-то повлияли бы на развитие мировой цивилизации. Я про себя свои ошибки знаю. Но до тех пор, пока их не услышали, не поняли, не поставили мне в упрёк и за них не наказали, расцениваю это как не видимые миру боевые потери.
— И коллеги не прикалывают?
— Уж коллеги в этом смысле абсолютно толерантны.
— Припомни переводческие казусы из чужого опыта.
— Известна история, когда Путин, отвечая в Швейцарии корреспонденту на вопрос о положении мусульман в России, сказал: приезжайте, мы вам тоже сделаем обрезание, мало не покажется. А переводчик, не зная или не вспомнив слово обрезание (circumcision), перевел его как отрезание. И неправильный перевод стал информационным поводом. Или другой случай, когда Путин сказал Тони Блэру о том, что «чеченские боевики считают нас козлами». А в английском слово «козел» (goat) не несет никакой оскорбительной семантики, и эта фраза не вызвала ожидаемой реакции. Или когда представитель Кувейта на конференции, посвященной помощи Ираку, пообещал выделить 5 миллионов долларов, а перевели «5 миллиардов», сквозь всеобщие овации он пытался объяснить, что имелись в виду millions, а не billions, но уже никто не слушал, и его чуть не на руках начали качать. Такие ситуации бывают.
— Я тут, кстати, маленькое досье подобрал о казусах перевода — и письменного, и последовательного, и синхронного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51