— В «Поплавке».
— А что же ты раньше молчал, сукин сын?! Значит, получается, что Сурков в этом замешан, — загремел вспыльчивый Тарасов и быстро нажал на кнопку внутренней связи. — Где Сурков? Ну-ка, немедленно его сюда!
— Иван Иванович, его ещё нет, — тотчас раздался взволнованный голос секретарши.
— А где он шляется?
— Не знаю… Я и домой к нему звонила — там его тоже нет. Родственники говорят, что он отсутствует уже вторые сутки.
— Этого ещё нам не хватало… — Смылся Сурок, — подал голос Николаев.
— Что?! Как это смылся? Куда?! — вскипел полковник. — А черт!.. — Он нервно забарабанил пальцами по столу. — Ничего не понимаю! Что у вас здесь происходит?!
Алексей смутился. Если объяснять все как есть, то наверняка нарвёшься на очередную вспышку гнева начальства, как это уже было с утопленным оружием и документами. Что ответить? Ведь он видел злодеяние Суркова только на видеокассете, а не вживую. И сейчас этой кассеты уже нет. Сгорела! Значит, и прямых доказательств вины Суркова у него тоже нет.
Тарасов продолжал требовательно смотреть на Николаева. Подумав и решив, что лучше правду не скрывать, Алексей все честно рассказал Ивану Ивановичу — и про съёмку Шуры Потаповой, и про то, как он нашёл журналистку, и про взрыв.
Заметив, что Николаев как-то нерешительно замолчал, Тарасов поинтересовался:
— Это все?
— Нет, Иван Иванович… — Он достал из кармана два флакона с экстрактом и осторожно поставил их на стол.
— Что это?
— Это я в их логове добыл… — Так я и предполагал! — почему-то обрадовался полковник. — А то, думаю, здесь что-то не то. Не может же наш Николаев вот так взять и просто остановиться на полдороги. Значит, все-таки навестил секту?
— Ага. Навестил. — не откладывая в долгий ящик, Алексей подробно рассказал, как его допрашивали насчёт службы в Чечне, как принимали в послушники, как потом опоили, допросили и едва не убили. — Хорошо хоть Сашка помогла! — продолжил он. — Если бы не она, как говорится, «кердык» пришёл бы мне, Иван Иванович.
— Как же она тебя, такого бугая, из колодца смогла вытянуть?
— Она меня к машине привязала! Представляете себе? Так осторожно и вытащила. Потом я уже вспомнил, как меня допрашивал этот отец Влас, ассоциативная память сработала.
— А как же это? — полковник кивнул на флаконы.
Не вдаваясь в подробности, Николаев коротко рассказал, как они с Сергеем проникли в подвал и как он, вскрыв железный сейф, добыл флаконы.
— Мне кажется, что это сильнодействующий психотропный препарат, при помощи которого главарь секты отец Влас и держит своих подчинённых в полузомбированном состоянии. Он, конечно, кроме этого, и телепат мощный, ничего не скажешь. Я лично испытал его возможности на себе — взглянет, как рентгеном тебя насквозь прожигает. Но вот это… — Алексей вновь кивнул на флаконы. — Это, я думаю, ещё больше усиливает возможность подавлять волю человека.
— А где доказательства? Ты показывал их нашим специалистам?
— Доказательство у меня только одно — личное знакомство. Они меня этой дрянью напоили, и после этого я им все рассказал… Ну не все, конечно, а только то, что спрашивали, — после некоторой паузы поправился Алексей. — Но одно могу сказать со стопроцентной уверенностью: это психотропное вещество.
Тарасов задумался. То, что говорил его подчинённый, неожиданным образом было связано с его последней поездкой в Москву. Там, на совещании представителей региональных отделений Управления, среди прочих рассматривался вопрос и о тоталитарных сектах. Последние расплодились по всей стране и — самое страшное! — даже особо не скрывались. По неофициальным данным, их было уже порядка 16000. Приведённые на совещании засекреченные данные потрясали воображение. Особенно Тарасову запомнился случай в Тульской области, где секту возглавляла восьмидесятилетняя Алла Геннадьевна Ковенкова, бывшая преподавательница научного коммунизма в местном профтехучилище.
Все это полковник Тарасов рассказал Алексею. Тот некоторое время сидел молча, потом сжал кулаки и громко, не стесняясь начальства, выругался.
— Куда же местные органы смотрели?!
— Погоди, остынь… Со многими уже разобрались. А вот что нам делать с отцом Власом? У нас нет прямых доказательств, что это были убийства.
Видеокассета, где Сурков что-то подливает Кучерову, не сохранилась. Так?
— Так, — уныло кивнул Алексей.
— Даже если бы сохранилась — что именно он туда подливает, вот в чем вопрос.
— Ясно что! Наверное, такую же гадость, что и мне давали.
Тарасов невольно усмехнулся.
— «Наверное» и «точно»… Удивительное сочетание в словах сотрудника ФСБ!
Так наверное или точно?.. Молчишь? Правильно делаешь. Потому что с такими гнилыми обвинениями справиться — раз плюнуть… Вот что сделаем… Записывай!
Дотянувшись до стопки бумаги, Николаев взял чистый лист, достал из кармана ручку и приготовился писать. Тарасов встал, не торопясь прошёлся по кабинету, обдумывая план предстоящих действий. Теперь он напоминал полководца, который ввязался в бой и срочно должен принять решение.
Затем обернулся к Алексею и выставил в его сторону палец.
— Во-первых, произвести эксгумацию и проверить трупы Зуйкова и Кучерова на наличие в них психотропных или иных сильнодействующих препаратов. Все запросы на проведение эксгумации сделайте у секретаря, потом передайте мне — я подпишу бумаги, если нужно, то позвоню. И ещё, обязательно скажите в лаборатории — пусть этим займутся безотлагательно, в первую же очередь.
Во-вторых, необходимо узнать, что находится в этих флаконах. Если это действительно психотропное вещество, то все про него разузнать — откуда оно, как произведено, степень воздействия, широта применения… Ну и так далее, сам разберёшься, что тебя учить… — Сделаем, товарищ полковник!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67