А Сурков, сделав удивлённые глаза, выразительно постучал пальцем по циферблату своих наручных часов.
Алексей нахмурился. Он и так знал, что сильно опоздал. Вчера до позднего вечера смотрел фильм по видику — приятели принесли сразу три кассеты с его любимым Брюсом Уиллисом. Боевики с этим актёром Николаев просто обожал и был готов смотреть ночи напролёт. Ну и посмотрел… Утром, естественно, проспал. И теперь приходилось оправдываться, хотя этого и не любил. А что сказать? Правду ведь не скажешь — засмеют. Ничего себе агент национальной безопасности! Как мальчишка, по ночам видик смотрит!
Николаев скорбно опустил голову, всем своим видом изображая раскаянье.
— Пробки на дорогах, товарищ полковник.
— И два дня назад были пробки, и вчера были пробки, и сегодня, значит, тоже пробки? — язвительно переспросил Тарасов.
— Честное слово! Не я же их устроил… — А кто? В Управление за последний месяц уже два раза звонили из ГИБДД.
Говорят, появился како-то ниндзя-мотоциклист на «хонде». Гоняет среди бела дня как сумасшедший и каждый раз ускользает от гаишников в нашем районе. Ты случайно не знаешь такого, а, Николаев?
Пришлось Алексею делать честные глаза.
— Честное слово, не знаю! Если вы относительно моего мотоцикла… — Ладно, — оборвал его полковник, — потом с тобой разберёмся. — Он повернулся к Кучерову:
— Продолжайте, пожалуйста.
Кучеров послушно кивнул.
— Так вот… Меня в эту секту Пашка Зуйков и привёл. Как я вам уже говорил, мы с ним ещё в Афгане служили… То есть с «духами» воевали… — было заметно, что рассказ даётся Кучерову непросто.
— Давайте ближе к делу.
— Вот я и говорю, Пашка меня туда привёл… А на той неделе я вышел на проспект, ну, на наш — Каменноостровский. Смотрю, Зуйков идёт… Е-моё! А глаза у него стеклянные, страшные… Я ему — «Пашка, Пашка!» А он как будто не слышит… Идёт, словно робот… И вдруг как бросится прямо под машину… — Сам? — вдруг спросил Алексей.
Кучеров живо обернулся к нему, будто искал поддержки.
— В том-то и дело, что сам! Я сообразить толком ничего не сумел. А он раз — и под машину! Прыгнул прямо вперёд, на капот.
— Может, он был пьян? Или не в себе? Мало ли что могло случиться у человека… Жена бросила, болезнь обнаружили… — Он развёлся с женой. Ещё в армии. Это ещё при мне случилось… Тарасов постучал ручкой по поверхности стола, привлекая внимание:
— Допустим. Но у него ведь могли быть и другие причины для самоубийства?
— Я не знаю… сурков недоверчиво хмыкнул:
— А кто знает?
Бывший прапорщик беспомощно пожал плечами.
— Только думаю, что он не сам, — вдруг перешёл он на шёпот. — Помогли ему.
— Но ведь вы только что говорили, что он САМ бросился под машину, — удивился Алексей. — Я правильно вас понял?
— Да… Сам. И не сам… Ну не знаю я, как вам все это объяснить! Только чувствую, что все это неспроста. — Кучеров замолчал. Дрожащими пальцами вытянул из пачки сигарету. Повертел её в руках, но закуривать не стал.
Вид у него был такой виноватый и беспомощный одновременно, что у Алексея непроизвольно сжалось сердце. Он не первый год работал в отделе Тарасова и уже имел некоторый опыт общения с людьми, которые так вот приходили и рассказывали свои истории. Если человек врёт или какую-то свою выгоду ищет, то такое сразу видно, как бы он не старался этого скрыть… Но Кучеров не врал.
— Ну хорошо, хорошо… — задумчиво и чуть мягче произнёс Тарасов. — А теперь подробнее расскажите про вашу секту. Что это за секта? Какая у неё философия?
Когда вас туда привёл Зуйков, кто встретил? И где она вообще расположена? Кто главный? Сколько там человек?
Полковник задавал вопросы спокойно, не торопясь, давая Кучерову подумать.
Тот несколько раз согласно кивнул головой. Облизнул пересохшие от волнения губы и стал отвечать на вопросы:
— Секта называется «Свет истины». Я уже говорил — меня туда привёл Пашка Зуйков, примерно месяца три-четыре тому назад. А сам-то он уже давно там, ещё с прошлого года, так он говорил… Ну вот. Как-то мы с ним созвонились — настроение что-то у меня хреновое было, я говорю, давай, Паш, встретимся, выпьем, ребят наших помянем… А он в ответ — не могу сегодня, мол, иду к отцу Власу. Я спросил, кто это такой, поп, что ли?.. Он говорит, пойдём со мной, посмотришь, там много наших… Бывших… Ну я и стал туда ходить.
— Что значит — бывших? — удивлённо поднял брови Тарасов. — Что вы имеете в виду?
— В основном там бывшие военные — солдаты, офицеры, есть прапорщики.
Человек сорок, не больше. Располагаются они на Ваське, на Васильевском острове… — Это что же, секта военного Христа? — недоверчиво усмехнулся Сурков.
— Погоди! — остановил его полковник. — И чем же вы там занимались?
— Разговаривали. Мантры читали. Расслаблялись. Иногда медитировали… Отец Влас сказал, что это успокаивает искалеченную войной и современной жизнью психику… Там такое заведено правило — сначала рассказываешь о себе, задают вопросы, ты отвечаешь, а потом тебя принимают в братство. Особой философии вроде бы нет. Я, по крайней мере, не заметил. Надо только слушаться отца Власа, ходить и общаться между собой… — А вам не предлагали переписать на их имя квартиру? Или делать денежные пожертвования? — спросил, подавшись вперёд Алексей.
— Нет. Я тоже поначалу испугался — думал, начнут деньги тянуть. По телику вон то и дело показывают, как накалывают дурачков… Но здесь ничего такого не было. Все чин-чинарем — вежливо и культурно. Только разговоры.
— Интересно. А что собой представляет отец Влас?
Кучеров пожал плечами.
— Ну мужик, ну лет сорок пять ему, может, полтинник. Он вообще-то бодро выглядит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67