Но, как бы то ни было, я бы на твоем месте скрылся на первом же привале, дабы не испытывать нашего терпения и не вводить ни его, ни меня в искус.— Так я, возможно, и сделаю, — задумчиво пробормотал аррант, начиная догадываться, откуда ветер дует. — Но только после того, как ты расскажешь, что же все-таки открыл вам капитан «Верволики». Он что, наведывался в «Мраморное логово» перед самым нашим отъездом?— Да, и от души сожалел, что привел тебя в особняк, навлекши тем самым на его владельца опасность неизмеримо большую, чем недуг, от коего ты избавил Газахлара.— Едва ли Газахлар разделяет твое мнение, — покачал головой Эврих. — Поведай же мне наконец, чем подкрепил Шарван свое ни с чем не сообразное обвинение.— Изволь. — Лицо Хамдана исказилось так, словно у него разом заболели все до единого зубы. — Ты часто упоминал, что года полтора назад путешествовал по Вечной Степи. А ныне в приморских городах и в Саккареме рассказывают байки о некоем арранте — лекаре и улигэрчи, странствовавшем в тех же местах в окружении не то трех, не то пяти влюбленных в него по уши женщин.— Та-ак… — протянул Эврих, ощущая пустоту и холод под ложечкой. Значит, сон был вещим, и не ему одному памятны грозившие великой бедой события, происшедшие в Вечной Степи. Кто бы, однако, мог подумать, что рассказ о них получит столь странное толкование и так быстро пересечет море…— Ты можешь, конечно, возразить, сказав, что на свете немало странствующих аррантов, но, согласись, купцы среди них встречаются не в пример чаще сказителей и врачевателей, в коих женщины, едва увидев, влюбляются без памяти. Хотя ты, как я гляжу, и не пытаешься ничего отрицать.— Что именно должен я отрицать? — тихо, стараясь не давать воли чувствам, спросил Эврих.— Если очистить истории о странствующем в окружении женщин арранте от шелухи, то получится, что он, втершись в доверие к Хозяину Вечной Степи, убил его верного советника и помощника — придворного мага, создавшего удивительное оружие, при помощи коего Энеруги Хурманчак объединил кочевников и намерен был покорить Саккарем, — на одном дыхании выпалил Хамдан. — Убийство мага и — главное — уничтожение запасов созданного им чудо-оружия привели к тому, что в ставке Хурманчака произошел дворцовый переворот. Хозяин Вечной Степи был зарезан своими приближенными, которые, передравшись между собой, растащили по клочкам созданное им государство.— И все это совершил один человек — едущий рядом с тобой на ослике? Ничем не примечательный аррант, который у себя на родине не считается ни выдающимся лекарем, ни тем паче сколько-нибудь сносным певцом? — поинтересовался Эврих, дивясь тому, как людская молва переврала все происшедшее в Матибу-Тагале — возведенной Энеруги Хурманчаком столице Вечной Степи.— Нет, все эти злодеяния совершил не скромный врачеватель и улигэрчи, а хитроумный саккаремский подсыл, коему, очень может статься, помогала целая армия соглядатаев и опытных убийц. А затем этот подсыл объявился в Городе Тысячи Храмов накануне вторжения войск императора Кешо в Саккарем. Нетрудно догадаться, что привело его сюда и чем окончится для империи пребывание ничем не примечательного внешне арранта в её столице.Вспыхнувшая было в груди Эвриха ярость потухла, и он лишь криво усмехнулся, машинально коснувшись пальцами изуродовавшего левую щеку шрама, полученного им в день убийства Зачахара. Украдкой посмотрел, на месте ли традиционный тюрбан, защищавший голову его собеседника от нещадно палящего солнца. Поправил свой собственный, дабы удостовериться, что его мозги ещё не сварились и это все ему не мерещится. Он немало читал о зрительных и слуховых галлюцинациях, но до сих пор Всеблагой Отец Созидатель миловал его от подобных напастей. Морок на Хамдана в этом пустынном краю тоже наслать было некому, и оставалось предположить, что тот и впрямь верит всей той дичи, которую только что нес.— Ты знаешь, почему Газахлар не отправил меня в дворцовые подземелья, дабы мною занялись тамошние палачи? — вопросил аррант и, не дожидаясь ответа, объяснил: — Да потому, что сделал из услышанного от Шарвана совершенно иные выводы, чем ты. А теперь скажи, где сопровождающая меня армия соглядатаев и убийц? Припомни, изъявлял ли я когда-нибудь желание быть представленным Кешо или хотя бы взглянуть на него? И почему, ради Тахмаанга, Нгуры и Мбо Мбелек, ты называешь все, что я будто бы совершил в ставке Хурманчака, злодеяниями? Почему нападение кое-как сплоченной алчностью и страхом орды кочевников на мирных соседей ты почитаешь поступком естественным и едва ли не благородным? Мне-то в душевной простоте мнилось, что, если бы я действительно послан был сюда Марием Лауром прикончить вашего Кешо и не позволить ему напасть на Саккарем, ты, будучи разумным человеком, должен был бы на меня молиться и превозносить как величайшего благодетеля империи. Ибо только одержимый жаждой власти и наживы или же тот, у кого голова вместо мозгов набита навозом вперемешку с соломой, может готовить войну, радоваться войне и воспевать это ужаснейшее из бедствий.— Хорошо говоришь! — похвалил не на шутку разошедшегося арранта телохранитель. — А теперь ответь, ты и правда убил придворного мага и уничтожил все запасенное им для покорения Саккарема Огненное Волшебство?«О, Великий Дух и Боги Небесной Горы! — в отчаянии подумал Эврих. — Как же объяснить, как передать ему словами чувства, испытанные мною, когда „стражи Врат“ уничтожали при помощи этого самого волшебства племя хамбасов, чья вина заключалась лишь в том, что они, не желая идти под руку Хозяина Вечной Степи, собрались откочевать в Верхний мир?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130