Я отыскал ключ зажигания, но не нашел стартера. Можете мне поверить, я отчаянно искал его.Пишенетт снова оглядел подходы к площади. Одна сторона была словно стерта с лица Луны бомбардировкой.— Эти попадания…— Маленькие метеоры, — объяснил молодой человек. — Они уже давно не падали здесь. Это мне сообщил Талос. Одна из его задач — поддерживать купол в нормальном состоянии.— А если стартер уничтожен?— Тогда мы попали в безвыходное положение.Пишенетт понурился. Мартино уже проходил это состояние после первого восхищения по прибытии на Луну. Если не взбодриться, то черные мысли сведут с ума.— Пошли. Я покажу вам книгу, в которой обнаружил ключ.
Огромный том в черном кожаном переплете был прикован цепью к первому столу в доме Герона. Ни названия, ни имени автора. Но на шмуцтитуле стояла печать Императорской библиотеки.— Относится ко Второй Империи, — сообщил Пишенетт, разглядев оттиск.Ни одной иллюстрации. Только текст. Целые страницы таблиц. Похоже на музейный каталог с индексом, инвентарными номерами, состоянием сохранности указанных предметов.— Эло, — прочел Пишенетт. — Универсальный порошок. Тридцать унций. Фар. Скл. № 15869.— Перечень по именам собственным. Фар. Скл. Означает Фармацевтический Склад. В десяти минутах отсюда.Перечень был составлен в алфавитном порядке. Апеллес был указан как автор картин «Афродита Анадиомена» и «Спящая Венера», хранившихся в Эст. Скл. Апиций — как автор «Трактата о кухне Древних». Архимеда занесли в каталог за набор изобретенных им предметов, в том числе винта и трех сфер. Артемидора — за «Трактат о сновидениях»… Пишенетт заглянул в конец каталога. Последним в списке стояло имя Зороастра, чьи «Подлинные Магические Оракулы» хранились в Маг. Скл. «Магический Склад», — решил он.— Этих произведений на Земле нет.— Ив этом каталоге указаны лишь творения духа. С монументами то же самое. История считала их утерянными навсегда. На самом деле их перенесли сюда.Мартино указал на последнюю страницу тома, где было написано: «Если вы найдете эту книгу, просьба обратиться в Клуб лунатиков, пассаж Сен-Гийом, Париж». Пишенетт пожал плечами. Тайна этого клуба, о котором ему рассказал Роберт Луи Стивенсон, только сгустилась.Он захлопнул труд и подошел к столам, заваленным различными предметами. На ближайшем стояла большая ваза с золотистыми яблоками. Пишенетт взял одно. Оно было очень тяжелым. Эрнст бросил безмолвный взгляд на Мартино.— Найдено в пятистах метрах отсюда. Секция Миф. Скл.— Мифологический Склад? — Мартино подсказал журналисту, что лежало в вазе. — Золотистые яблоки… Быть может, золотые яблоки Гесперид?— Очко в пользу посланца лунатиков.Рядом лежала лира.— Лира Орфея, — продолжил Пишенетт. — Колчан Купидона. — Поднял глаза к потолку, чтобы разглядеть странный подвижный предмет. — Крылья Икара.— Его отца. Сын утонул в Эгейском море.— Потрясающе, — не удержался от комментария журналист. — Здесь есть все.Мартино заговорил тоном коммерческого представителя:— У нас также имеются предметы других цивилизаций, к примеру, легендарной Персии.Схватил лампу и потер ее рукавом.— Лампа Аладдина! — воскликнул Пишенетт, которому казалось, что он вернулся в детство. — Но… джинна внутри нет?— Наверное, спит, как Талос. — Мартино положил лампу и показал на меч, выкованный для гиганта. — Попробуйте его поднять.Пишенетт не принял вызов, но погладил покрытое паутиной лезвие. Оно было холоднее смерти. На рукоятке переплетались кельтские узоры.— Только не говорите, что это…— Экскалибур. А где-то в углу валяется щит с головой Медузы. В большом ящике. Я не решился открыть.Увидев тонко выделанную шкатулку, усыпанную драгоценными камнями, писатель не устоял от искушения. И протянул руку, чтобы открыть крышку.— Несчастный! — Мартино схватил его за запястье. — Это — ящик Пандоры.— Разве его никогда не открывали? — жалобным голосом протянул Пишенетт.— Как знать.Они вернулись к входу в мастерскую и уселись перед рабочим столом Мартино. На нем стоял великолепный передатчик с черным рупором — с его помощью молодой человек посылал призывы о помощи на Землю.— Этот аппарат не равен по возрасту ни книге, ни всему остальному.— Конечно. До нас здесь побывали и другие визитеры. Которые обожали фасоль. Ею забит целый шкаф. Но Талос не помнит ни кто, ни когда.Пишенетт вспомнил рассказ Эрментруды об инаугурации Александрии.— Здесь есть машины?— Гидравлические. Пневматические. Электрические. Я даже натолкнулся на ангар с автоматами. Целая тысяча, стоят по линеечке. Отдыхают. Ничто не работает.— Покажите ключ.Мартино вновь предъявил его Пишенетту.— Он принадлежал Герону Александрийскому?— Так утверждает автор книги, — ответил молодой человек.— А можно влезть на эту колонну на крыше?Мартино нахмурился.— По лестнице. Полагаю, речь идет об обсерватории. Во всяком случае, вид на Александрию бесподобный.— Не будете ли столь любезны отвести меня туда?Пишенетт последовал за Мартино. Они вышли на бельведер. Там журналист застыл при виде тянущихся до горизонта белых зданий, вырисовывающихся на фоне чернильно-черного неба. Он держал ключ на вытянутой руке на уровне глаз и медленно вращался вокруг своей оси.— Какие-нибудь идеи? — спросил Клеман.— Окинуть взглядом горизонт, — ответил Пишенетт, продолжая медленно созерцать круговую панораму.И вдруг в зубцы ключа вписались очертания храма, пирамиды и массивной ротонды. Канавка приходилась на ротонду, которую почти невозможно было различить на таком расстоянии.— Делаю ставку и выигрываю.Он продемонстрировал Мартино свое открытие — тот выругался, обнаружив разгадку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102