— пробормотал Гастон Макс. — Я понимаю. Вы думаете, что Эриксен завершил свои опыты, прежде чем умер, но в любом случае он не воплотил их в жизнь!Помощник комиссара сделал жест рукой, так что стали видны пятна табака на его среднем и указательном пальцах.— Вам придется выяснить все эти пункты, мистер Макс, — сказал он. — Я только подсказываю идею. Но я начинаю разделять вашу точку зрения, что была совершена серия дерзких, необычных и безнаказанных убийств в Европе. Возможно, они были произведены с помощью неизвестного яда. Надеюсь, что нам все-таки предоставят возможность эксгумировать тело покойного сэра Фрэнка Нэркумба в ближайшие дни. Это дело удивило меня чрезвычайно. Какое препятствие мог представлять хирург с точки зрения врага? Или же — что у него можно было выкрасть перед смертью? Смерть изобретателя, государственного деятеля, военачальника могла бы быть объяснена гипотезой Желтой организации мистера Макса, но какой цели пытались достичь, устраняя хирурга?Гастон Макс пожал плечами, и на его губах заиграла многозначительная улыбка.— Мы узнали немного, — сказал он, — и многое предполагаем. Давайте попытаемся угадать побольше, а узнать все.— Вы не возражаете, — добавил Данбар, — если мы заслушаем рапорт сержанта Сауэрби.— Конечно нет, — согласился помощник комиссара, — вызовите сержанта Сауэрби.Мгновение спустя вошел сержант Сауэрби; его лицо было красным, а волосы были взъерошены больше, чем обычно.— Есть что докложить, Сауэрби? — спросил Данбар.— Да, инспектор, — ответил Сауэрби в той манере, как это принято в полиции, затем он взглянул на помощника комиссара и добавил: — С вашего разрешения, сэр.Он вынул блокнот, в точности такой же, как у Данбара, открыл его, и на лице сержанта появилось глубокомысленное выражение.— Во-первых, сэр, — начал он, не поднимая глаз от блокнота, — я расследовал дело относительно такси, проданного в рассрочку некоему Чарльзу Маллету…— Ха-ха! — рассмеялся Макс весело, — он назвал меня молотком. Маллет — молоток (англ. )

Это не Маллет, сержант Сауэрби, у вас слишком много «л» в этой фамилии, это — Малет, что означает — «человек из Малайзии».— О! — прокомментировал Сауэрби, подняв глаза от записей, — действительно. Вы совершенно правы, сэр. Так вот, бывший владелец такси требует выплатить остаток суммы!Все засмеялись, даже неулыбчивый помощник комиссара.— Уплатите ваши долги, мистер Макс, — сказал он. — Иначе вы можете испортить репутацию французской полиции! Продолжайте, сержант.— Это такси… — продолжал сержант, но Данбар его остановил.— Опустите ту часть вашего рапорта, в которой речь идет о такси, Сауэрби, — сказал он. — Мы узнаем о нем у мистера Макса. Вы что-нибудь выяснили о желтом автомобиле?— Да, — ответил Сауэрби невозмутимо и перешел к следующей странице. — Он был взят напрокат в гараже господ Уикерз в Кенинг-Тауне с понедельной оплатой. Леди, которая его наняла, была француженкой, ее звали мадемуазель Дориан. Она не могла представить никаких рекомендаций, известно было только, что она остановилась в гостинице «Савой». Поэтому она внесла крупный залог. Шофер у нее был свой, какой-то цветной.— Она все еще пользуется этим автомобилем? — возбужденно оборвал его Данбар.— Нет, инспектор. Сегодня утром она потребовала залог обратно: она сказала, что уезжает из Лондона.— Она оплатила прокат чеком? — воскликнул Данбар.— Деньги были получены через полчаса после того, как она его выписала.— В каком банке?— В «Лондон Кантри энд Бирмингем», в Кенинг-Тауне. Ее собственный счет в Стрэнд-банке был закрыт накануне. Ничего не удалось выяснить ни о ее модистках, ни о ювелирах, ни о чем прочем. Хотя я, конечно, побывал в гостинице.— Ну, и?!— Леди под именем мадемуазель Дориан снимала апартаменты в течение шести недель, иногда там обедала, но большую часть времени проводила вне гостиницы.— Посетители?— К ней никто никогда не приходил.— Она обедала в одиночестве?— Да, всегда.— В ресторане?— Нет, в своей комнате.— Черт возьми! — пробормотал Макс. — Это — она. Я узнаю ее привычки!— Она уехала сегодня? — спросил Данбар.— Она уехала неделю тому назад.Сауэрби закрыл блокнот и убрал его в карман.— Это все, что вы имели доложить, сержант? — спросил помощник комиссара.— Все, сэр.— Благодарю, вы свободны.Сержант Сауэрби вышел.— Сэр, — сказал Данбар, — я вызвал инспектора Келли; китайский квартал находится в его ведении. Мне пригласить его зайти?— Да, инспектор.Тотчас вошел плотный, грубовато-добродушный ирландец — вполне характерный экземпляр умного старшего офицера полиции. Он внимательно оглядел присутствующих.— А, инспектор, — приветствовал его помощник комиссара, — нам требуется ваша помощь в одном деле, связанном с Чайнатауном. Вы хорошо его знаете?— Конечно, сэр.— На этой карте, — помощник комиссара ткнул указательным пальцем, покрытым желтыми пятнами, в карту Лондона, — вы видите район, обведенный кругом.Инспектор Келли склонился над картой.— Да, сэр.— Внутри этого круга, который в диаметре не превышает размером шиллинг, как вы заметили, находится дом, посещаемый членами одной группы. Мне сообщили, что эти люди могут быть китайцы или кто-нибудь с ними связанный.— Да, сэр, — сказал инспектор Келли, широко улыбаясь, рассматривая прямоугольник внутри круга, — я думаю, что это вполне возможно! Семьдесят пять или, может быть, восемьдесят процентов всех жилых помещений, вплоть до чердаков и подвалов, на этих трех улицах занимают китайцы.— Для вашего сведения, инспектор: мы полагаем, что эти люди принадлежат к опасной банде международных преступников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66