– Мне только семнадцать.
Внимательно вглядевшись в мое лицо, он произнес:
– Такой уговор. Я бы взял тебя в жены и десятилетнюю, но ты сказала, что хочешь закончить школу.
Тут из толпы моих одноклассников вышла Розочка и, громко хлопая ресницами, горячо зашептала:
– Дяденька, возьмите меня в жены, я ужасно покладистая на этот счет!
– Или меня! – трагично вскрикнул красавчик Ерохов. – Я совсем не покладистый, я ссоры люблю, потасовки, кровь и вино!
– Минуточку! – вмешался рыжий, торопливо утерев лицо платком. – Тут ведь важно соблюдение определенных правил!
– Брось розы! – приказала я шкафу. Тот покосился на жениха и, получив утвердительный кивок, разжал руки.
Розы с шорохом рухнули мне под ноги.
– Кто из вас троих станет на колени и будет просить моей руки? – я показала пальцем на толстенные шипастые стволы.
– Помилуй бог, я женат! – отмахнулся рыжий.
На лице огромного квадратного человека проявилось что-то вроде легкой растерянности. Потом его лицо вдруг дернулось и расплылось в улыбке, обнажив выступающие передние зубы.
– Ладно, я понял, – кивнул мой жених. – Я все понял, я был не прав – слишком по-деловому подошел к столь важному моменту. Я стану на колени и буду просить твоей руки, но только после уточнения некоторых вопросов. Вопрос первый. Когда у тебя были месячные?
Даже Авоська застыла, открыв рот, а уж она-то всегда найдет что сказать.
– Нетка, это извращенцы, беги, мы тебя прикроем! – заорал Ерохин.
– Только что прошли, – с дрожью в голосе призналась я.
– Отлично, – кивнул жених. – Тогда, если ты не против, – свадьба через три дня. – Открыл коробочку и взял меня за руку, чтобы нацепить на палец кольцо.
– Ничего не получится, – отбивалась я, обратив внимание, что кольцо из белого металла с тремя крупными прозрачными камнями. – Ты не успеешь…Платье…
– Платье купим любое за два часа.
– Нет. – Я упорно качаю головой и смотрю на него с исследовательским интересом. – Я пойду под венец только в мадагаскарском шелке.
– Хоть в африканском! – еще не понимает жених.
– Минимум четыре метра, – устрашающе замечаю я. – Столько могут не собрать во всем Мадагаскаре!
Почуяв неладное, рыжий вклинился между нами и вытащил мою руку из руки жениха. Он потряс ее, слегка сжав в потной мягкой ладошке, и от души представился: – Ёр-р-рик. Конечно-конечно! – закивал он радостно, хотя я не собиралась ничего спрашивать, – можете называть меня «бедный Ерик», всегда – пожалуйста! Так что там с мадагаскарским шелком? Вы сказали: столько не собрать?
– Точно. – Я выдернула руку и потихоньку вытерла ее о черное платье. Мое выпускное платье было черным, а шляпа с огромными полями – красной, и приколотая птичка на этой шляпе была настоящая колибри – чучело.
– Так-так-так… – забормотал Ерик. – И что это за шелк такой?
– Долго объяснять, но…
– Вот и не надо, и не объясняйте, желание невесты – закон! Вы только скажите «да», хорошо?
Я чуть наклонилась, потому что Ерик был мне по плечо, и громко крикнула ему в лицо: – Да!!
– Не мне! – отпрыгнул Ерик и спрятался за телохранителя в красной бабочке.
– Ладно, Ерик, кончай эти переговоры, – решился жених, посмотрел мне в лицо с вызовом и вдруг рухнул коленями на шипы – в самую середину сваленных толстых стволов. – Будь моей женой, разреши мне тебя любить и защищать, – произнес он, когда выдохлось общее «А-а-а-х-х!».
– Разрешаю…
Я продержалась на высоких каблуках еще минут десять, пока из джипа выгружали ящик шампанского и открывали бутылки; потом предчувствие обморока заставило взять в руки по туфле и бежать босиком – по разлившейся пене, по россыпям конфетти, по клочкам тополиного пуха – так долго, насколько хватило сил дышать.
– Когда ты встал с колен, на белых брюках проступили красные точки, – я выбираю самую большую виноградину и катаю ее по лицу, пока она не нагреется и не потеряет своей холодной нежности. – Ты исколол свои колени до крови.
– Да что там – пропал костюм! – соглашается мой жених, поглядывая на часы. – Когда ты сбежала, твоя подружка… эта, как ее?..
– Авоська?
– Да, она все выпытывала у меня – зачем я спрашивал о месячных.
– И что ты сказал?
– Сказал, что хочу иметь сразу же после свадьбы полноценный, ничем не сдерживаемый секс, дней на десять.
– О! – Я округлила рот и попробовала эротично протолкнуть в него нагретую виноградину.
– Знаешь, что мне сказала эта язва? Она, видишь ли, подумала, что меня беспокоит происхождение крови на брачной простыне. Вроде того, что я должен быть уверен – это кровь девственницы, а не кровь месячных. Ты обсуждала с подругой наш договор?
– Договор о моей девственности? Конечно, обсуждала. Сразу же после того, как ты выскочил на меня из леса. Попозже. Вечером. С бабушкой.
– Ты еще и бабушке это рассказала?
– Я должна была выяснить, что такое – девственница! Мне только что исполнилось десять – тебе не приходило в голову, что я просто могу этого не знать?!
– Десять!.. – Мой жених садится на ковер у моих ног, снимает туфельку и задумчиво проводит моей ступней по своей щеке. – Ты была так прекрасна, у меня сердце остановилось, так ты была прекрасна! Испуганная, как застывшая на секунду в луче солнца птичка…
– А ты был настоящий идиот! Весь в крови выскочил из кустов на ребенка и плотоядно зарычал: «Красная Шапочка, я тебя съем!» И бросился кусать мою коленку!
– Я не кусал! Я упал перед тобой, обхватил ножки, чтобы поцеловать. Согласен, с Красной Шапочкой получилось слишком напряженно, но я же сразу попросил прощения и еще попросил стать моей женой.
– Я чуть не умерла со страха!
– Да? Мне так не показалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16