Меморандум встал. Он говорил не думая, иначе никогда бы этого не сказал.
– Это не твой кот, и собакам он не достанется.
Значит, если не думать, можно постоять за себя?
Арти больше не смеялся. Меморандум даже подумал, что он сейчас его убьет. Он увидел, как тот схватился за револьвер. У него перехватило дыхание.
– Так тебе, значит, нравится этот кот?
Меморандум заставил себя кивнуть. Арти продолжал:
– Сюда приходит незнакомая помойная тварь, и вы уже друзья товарищи. – И щелкнул пальцами.
В глазах Меморандума появился испуг. А Арти не мог остановиться:
– Интересно, как он сюда попал?
И вдруг пожал плечами и вышел.
Внезапно Меморандуму стало лучше. Он вступил в схватку лицом к лицу и выстоял. Значит, он размышлял не зря. Размышлял много часов, в основном по ночам, когда не мог уснуть. Если ему удастся выйти из этой переделки живым, он найдет другую работу. Такую, где его оценят. Может быть, он не умеет говорить с апломбом, как другие парни, но он знает множество малорослых мужчин, которых уважают за мастерство. И еще есть на свете Мария. Он увидится с нею, и, может быть, они начнут все сначала. Хочется взглянуть на мальчика. Ему уже должно быть семь лет. Смышленый мальчуган, сообразительный. Меморандум вспомнил, как сел вместе с ним на пол и играл с гоночными автомобилями и грузовиками. А потом услышал, как мальчик говорит Марии. «Мне этот дядька нравится» Так хорошо вернуть жену и сына. Вспоминая, он понял, что у них с Марией никогда не было неразрешимых проблем, было лишь множество мелких недоразумений, отравляющих жизнь, таких, как в любой семье. Она все время пилила его «Заставь себя уважать!». Она права, надо попробовать. Гигантом он не станет, но и мышью больше не будет.
Он будет проводить больше времени с Марией. В этом тоже была одна из причин размолвки. Чтобы не слышать ее нытья, он искал убежища в работе. Не то, чтобы он любил работу пуще всего на свете. Так уж получилось. Ничто не доставляло ему такой радости, как взять в руки бриллиант или один из «цветных камушков». Сверкающий огонь рубина, красота почти совершенного изумруда или сапфира заставляли его трепетать от счастья. Они давали ему такое же ощущение, как некоторым его друзьям живопись или музыка. Почему, он не понимал. Цена ему была безразлична. Он мог прийти в больший восторг от крошечного камня, чем от «крупного товара», быть может, потому, что сам был мал и незначителен и подсознательно проводил параллель между собой и таким камешком. По ночам любил класть руку на старый абразивный круг, которым гранил алмазы, как будто прощался с другом. По утрам любил приходить в мастерскую и вдыхать запах оливкового масла, употребляемого в смеси с алмазным порошком для подготовки круга.
У него в жизни было единственное желание: чтобы в один прекрасный день он получил от лондонской фирмы «Сент-Эндрюс» приглашение на «показ», когда синдикат «Де Бирс» выставляет камни на продажу. Но этого никогда не будет. Добыть приглашение фирмы «Сент-Эндрюс» в сто раз труднее, чем от сент-джеймского двора, из резиденции английских королей. Однако почему бы и не помечтать…
Он взял Д.К. на руки и понес к парадной двери, ухитрившись просунуть в ошейник записку. Он чувствовал, что Арти идет за ними следом.
Обнаружив, что дверь заперта на засов и задвижку, Меморандум стал нервно озираться. В своих мечтаниях он позабыл, что Арти закрыл все входы и выходы. Он опустил фонарик, но и этого света было достаточно, чтобы разглядеть злорадную улыбку на лице Арти.
С полуоткрытым ртом Арти выудил цепочку с двумя десятками ключей. Перебрав их, нашел тот, который открывал засов этой двери.
Аккуратно, будто кот – это хрупкая посуда, Меморандум поставил кота на землю. Он даже почесал его, как бы приглашая заглянуть еще разок.
Д.К. рванулся в заросли. Скрывшись из виду, он замер. Он проследил, как Меморандум закрывает дверь и уносит с собой свет. Облизнулся. Надо запомнить это место. В других не дают жареного мяса.
Куда же пропала Ингрид?
В припаркованной неподалеку машине с радиотелефоном наблюдатель с биноклем следил за происходящим. Он передал по рации:
– Информатор Х-14 выходит через переднюю дверь. Бежит в кустарник. Неопознанный мужчина возвращается на фабрику и закрывает дверь. Х-14 больше не виден.

Зик вздохнул с облегчением.
– Мисс Рэндалл, – прошептал он в микрофон, – мисс Рэндалл, информатор вышел через переднюю дверь и прячется в кустах. Просьба забрать его, сообщить мне и возвращаться к своей машине.
Он еще не кончил, а она двинулась вперед. Ноги сами несли ее от радости. Она бы побежала, если бы не предупреждение Зика. Все то время, что ждала, лежа на конце поля, она едва сдерживала слезы. Ей мерещились всякие ужасы. Он такой маленький, такой беззащитный. За ним нужен глаз и глаз. Она так часто ленилась покормить его, когда он являлся на обед, и забывала ставить для него воду. А иногда она даже не находила времени поговорить с ним, когда он специально шел к ней за этим. Больше такое не повторится. Она и раньше давала себе слово, но бездумно забывала. Теперь так не будет. Твердо и определенно.
Взяв себя в руки, Ингрид размеренно двигалась по тротуару. Ей хотелось сойти за местную жительницу, вышедшую на прогулку. Когда повернула на дорожку, ведущую к главному входу фабрики, она тихо свистнула. До того как Ингрид его увидела, она его услышала. «Не надо, не надо мяукать так громко…» Он выскочил из зарослей и понесся по тротуару. Прыжок – и он у Ингрид на руках, все двадцать пять фунтов веса, задние лапы на бедрах, передние на плечах. Жесткий язык как наждаком протирает ей щеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61