Когда он вошел, они быстро поцеловались, затем взгляд ее устремился мимо, в сторону опущенных штор на окнах соседнего дома.
– Твой приход, по-моему, уже зафиксирован.
Он улыбнулся.
– Когда обручусь в следующий раз, то выберу девушку, у которой нет таких любопытных соседей.
Шесть месяцев назад он нацепил ей обручальное кольцо. В этот момент они ели гамбургеры у «Боба» – в ресторанчике для автомобилистов на Ван-Нюйс-бульваре. Кольцо это он только что купил и не мог дождаться вечера. Внизу в машине орало радио, вверху ревел реактивный самолет. И все же атмосфера была чудесной. Благодаря ему. С ним всегда легко. Ей не надо думать, что надеть, что сказать, не надо бояться обидеть его случайно произнесенным словом. Она могла быть сама собой, чего не могут многие даже в счастливых браках.
Ингрид внесла на подносе горячий шоколад. Поздоровалась, поставила поднос на конце стола и налила ему чашку. Как-то холодным декабрьским днем он обмолвился, что ему очень нравится, как она готовит горячий шоколад, и теперь она угощала им в июньскую жару. Ингрид обожала его с головы до пят, как и Грега, который был для нее первым «взрослым ее мечты». Конечно, у Грега белая открытая машина, в которой он подвозил ее по утрам в школу. Пусть ревнует! Но в Зике было что-то такое… в общем, она надеялась, что Пэтти по-настоящему честно, глубоко, искренне, без обмана способна оценить его. А Пэтти бывала весьма критична по отношению к мужчинам.
Из ниоткуда возник Майк. Минуту назад его не было, и вдруг он оказался тут как тут. Обстановка сразу же преобразилась.
– Эти помои пить необязательно, – заявил он без лишних слов.
– Майк! – воскликнула Пэтти. Она уселась на диван рядом с Зиком и вложила ладонь в его крупную, грубую руку. – Так что там насчет Д.К.? – хитро спросила она.
– Знаю, что ты сочтешь меня сумасшедшим. Я сам считаю себя сумасшедшим. Но мы попали в отчаянное положение. Объяснить не могу. Если бы я имел право! Одно я могу сказать: мы запустим Д.К. в заброшенное фабричное здание. Его придется просунуть в отверстие для удаления золы, чтобы он проник туда…
– Просовывать никого не надо, – заметила Пэтти. – Кто-нибудь видел кошку, не желающую лезть в дыру?
– Он, наверное, будет нам нужен каждый вечер в течение недели, – продолжал Зик. – Будем забирать его сразу, как стемнеет, а начнем завтра. Домой будем привозить его после полуночи.
– Он вернется цел и невредим, правда? – спросила Ингрид.
– Вряд ли ему угрожает опасность, – медленно произнес Зик. – Мы примем все возможные меры. Но, конечно, при такой работе всегда возникает определенный риск.
– А почему бы не привлечь П.К.? – спросил Майк. – Семьи у него нет, если что случится, плакать будет некому.
– Этого дурака! – воскликнула Ингрид.
– И сколько же ФБР будет нам платить? – спросил Майк. – Кошачье питание стоит больших денег, так что…
– Майк! – крикнула Пэтти.
Майк упрямо продолжал:
– Разве информаторам ничего не платят? Я где-то читал…
Зик расплылся в улыбке:
– Когда все кончится, я поймаю ему самую большую в его жизни рыбу.
Как будто услышав, что речь идет о нем, Д.К. издал полузадушенный, злобный крик из кухни, куда его временно изолировали. Он терпеть не мог закрытых дверей. И если оказывался перед затворенной дверью, то начинал царапать ее когтями до тех пор, пока кто-нибудь не откроет, и это было абсолютно справедливо, ибо ему было положено знать обо всем, что в доме происходит.
– Он в порядке и сердится, – сказала Ингрид, отворяя дверь. Д.К. тут же прыгнул на стол, размахивая хвостом и подвывая по-собачьи, тем самым давая понять Зику, что он о нем думает. Ингрид почесала его за ухом, и он постепенно смолк. Потом с шумом соскочил на пол – так ему удобнее было выгнуть спинку и шейку, чтобы Ингрид могла почесать его поэнергичнее. Затем он закатил глаза, изображая тельца перед закланием. Вот маленький лицемер, подумал Зик. Все кошки таковы, весь их кошачий род. У них такие умильные мордочки, особенно когда они спят, прикрыв нос лапкой. К тому же это единственные животные, владеющие умением изображать ангелов. Он не раз видел, как взрослые мужчины таяли от мурлыканья.
Ингрид подошла к парадной двери, за ней Д.К. Он остановился на пороге и осторожно высунул нос наружу. Никогда не знаешь, кто там рыщет.
– Давай, тигр. Ты выходишь или нет?
– Это вам не человек, который принимает решения с кондачка, – заметила Пэтти.
Тут он проследовал вперед с громким урчанием, предупреждая чужаков, что идет по делу.
Обернувшись, Ингрид сказала:
– Извините, но мне надо идти. Мне задано подготовить критический анализ творчества Китса и думаю, что для начала стоит прочесть парочку его поэм.
– Спасибо за шоколад, – поблагодарил ее Зик.
Она засияла.
– А ты идешь? – обратилась она к Майку.
– С какой стати? – Но, бросив взгляд на парочку, тут же сказал:
– Конечно, конечно. – Помедлил и произнес: – Может быть, если напишете в Вашингтон и расскажете, как старина Д.К. опять рискует жизнью, они сами захотят что-нибудь ему заплатить.
– Вы понятия не имеете о Вашингтоне. Если до них дойдет, что по платежной ведомости ФБР проходит кот, начнется расследование, которое всю страну перевернет вверх ногами.
После ухода Ингрид и Майка Пэтти сказала:
– Ты, наверное, изжарился. Я же предупредила Ингрид, что для горячего шоколада погода не слишком подходящая.
– Мне нравится этот ребенок.
– Не увлекайся. Помни, что ты обручен с ее сестрой.
Зик с сожалением поднялся.
– Мне вставать в пять.
– Ты слишком много работаешь.
– Может быть, кот завтра чуть-чуть поголодает, тогда он охотнее побежит, куда нам надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61