Честно говоря, – вздохнул Селдон, – один из этих людей – я сам. Мне бы очень хотелось сбросить с себя груз ответственности за Проект и всю психоисторию, и переложить его на плечи других.
– По-моему, маме не дает покоя сон Ванды. Ты же знаешь, как она заботится о твоей безопасности. Клянусь, даже сон о твоей смерти мог заставить ее броситься на поиски заговора против тебя.
– Искренне надеюсь, что никакого заговора нет и быть не может.
Отец и сын весело расхохотались.

21

В электрофизической лаборатории почему-то было заметно холоднее, чем в других помещениях. Ожидая, когда освободится сотрудница – единственная, кто работал в лаборатории. Дорс сидела и разглядывала ее.
Стройная, с тонкими чертами лица. Красивой ее назвать было нельзя – лицо очень портили узкие губы и тяжеловатый подбородок, но в карих глазах светился ум. На табличке на письменном столе горели буквы «СИНДА МОНЕЙ».
Наконец она обернулась к Дорс и сказала:
– Прошу простить, доктор Венабили, но есть кое-какие процессы, которые нельзя прерывать даже ради жены директора.
– Я бы очень расстроилась, если бы вы бросили работу ради меня. Мне о вас говорили много хорошего.
– Это всегда приятно. Кто же меня хвалил?
– Точно не вспомню, – ответила Дорс. – Насколько я понимаю, вы одна из самых выдающихся ученых-нематематиков, занятых в работе над Проектом.
Синда Моней усмехнулась.
– Знаете, математики у нас числятся аристократами. Что касается меня, то я бы предпочла, чтобы меня считали выдающимся участником работы над Проектом, таким же, как все остальные. Какая разница – математик я или нет?
– Я с вами согласна. Скажите, вы давно работаете здесь?
– Два с половиной года. До этого я закончила аспирантуру по радиационной физике в Стрилинге и параллельно проходила практику здесь.
– Видимо, вы успешно работаете в Проекте?
– Меня дважды повышали в должности, доктор Венабили.
– Скажите, были у вас какие-нибудь трудности – строго между нами, доктор Моней?
– Работа сложная, но вы, вероятно, имеете в виду личные сложности. На это я вам могу ответить одно: нет. По крайней мере, если они и были, то это вполне естественно, как я думаю, в таком большом коллективе.
– Что это означает?
– Мелкие стычки, ссоры. Мы же все живые люди.
– Но ничего серьезного?
Моней покачала головой.
– Нет, ничего серьезного.
– Насколько мне известно, доктор Моней, – сказала Дорс, – именно вы разработали устройство, исключительно важное для работы с Главным Радиантом, с помощью которого этот прибор выдает гораздо больше информации.
Моней радостно улыбнулась.
– Так вы знаете об этом? Да, это электрофокусировщик. После того как он был разработан, профессор Селдон выделил мне эту небольшую лабораторию и назначил меня ответственной над работой в этой области.
– Я удивлена, что такой значительный успех не дал вам возможности выдвинуться в ряды элиты Проекта.
– Ну что вы… – смущенно проговорила Моней. – Это было бы несправедливо. На самом деле моя работа носила чисто технический характер, инженерный. Да, конечно, она была чрезвычайно тонкой, но тем не менее именно инженерной.
– А кто работал с вами?
– Разве вы не знаете? Тамвиль Элар. Он высказал идею, а я разработала и осуществила сборку устройства.
– Означает ли это, что слава изобретения досталась ему?
– Нет-нет. Вы не должны так думать. Доктор Элар вовсе не такой человек. Он честно разделил со мной права на изобретение. На самом деле, он хотел, чтобы устройство носило наши имена – оба наших имени, но ему это не удалось.
– Почему?
– Таковы указания профессора Селдона. Все устройства, все формулы – должны носить исключительно функциональные названия, а не имена их создателей, чтобы не было никаких обид. И поэтому разработанное нами устройство называется просто электрофокусировщиком. Правда, когда мы работаем вместе с доктором Селдоном, он называет его нашими именами, и это звучит замечательно, доктор Венабили, честно говоря. Может быть, когда-нибудь все наши изобретения получат наши имена. Я очень на это надеюсь.
– Я тоже, – вежливо кивнула Дорс. – Судя по тому, как вы говорите об Эларе, получается, что он очень милый человек.
– Да. Да, это так, – кивнула Моней. – С ним очень приятно работать. Как раз сейчас я разрабатываю новый вариант устройства – более мощный. Точно определить, для чего он предназначен, я не могу. А доктор Элар руководит моей работой.
– Есть успехи?
– О, да. Я уже передала доктору Элару прототип устройства, который он собирается опробовать. Если получится, мы продолжим работу.
– Звучит неплохо, – сказала Дорс. – Скажите, доктор Моней, как вы думаете, что произойдет, если профессор Селдон решит уйти с поста руководителя Проекта? Если он уйдет в отставку?
Моней не смогла скрыть удивления.
– Разве профессор собирается в отставку?
– Нет, насколько я знаю. Я просто высказываю предположение. Допустим, он уйдет в отставку. Как вы думаете, кто бы мог стать его естественным преемником? Судя по тому, что вы мне рассказали, у меня создалось такое ощущение, что вы видите кандидатом на этот пост доктора Элара.
Моней растерялась, но, собравшись с мыслями, ответила:
– Да, пожалуй, это так. Из новых сотрудников вряд ли найдется более талантливый человек, и, я думаю, он мог бы лучше других возглавить работу над Проектом. Но все-таки он слишком молод. А в Проекте много ветеранов –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134