святой Иосиф с маленьким Иисусом на руках. Иосиф выглядит выразительно и трогательно, словно хочет сказать: "Это не мой ребенок, но я все равно его очень люблю!"
- Ату, агу! Какие мы холосые! Спи, баю-бай! Цыпленочек!
- Если можно, я хотел бы отнести его матери, пока разыскивают родственников, - пробормотал я. - Впрочем, остался ли у него кто на свете! Фелиция будет счастлива заботиться о маленьком разбойнике...
- Понимаю, - сказал старый хрыч. - Он как солнечный лучик.
Патрон нахмурился и всучил мне Антуана: "солнечный лучик" надул на его синий костюм.
- Так о чем бишь мы, - продолжил Старик, не обращая больше внимания на младенца.
- Беглеца на "мерседесе" задержали. Полагаю, с таким довеском он далеко не уехал?
- Верно. Его перехватила бригада мясников на мосту в Ножане, они как раз возвращались с бойни. О, ирония судьбы!
- Рожкирпро мертв?
- Как ни странно, похоже, нет. Он превратился в драную подметку, но до сих пор дышит. Возможно, ему удастся выжить или по крайней мере дать показания.
- А тип с проседью?
- Его сейчас допрашивают. - Босс нажал кнопку на переговорном устройстве. - Ракен?
Ответом ему был вой, предваренный звуком пощечины.
- Ну?! - раздалось в приемнике. Говоривший слегка запыхался. Однако Ракен быстро сообразил, кто его спрашивает, и отчеканил: - Слушаю, господин директор.
- Есть новости?
- Скоро будут, господин директор. Очень скоро... Мы вам немедленно сообщим. А пока, отрезанная голова принадлежала...
- Акеле Фатра-Квалхе, бывшему шефу партии повстанцев в Хакоре, выпалил я.
Музыкальная пауза в переговорном устройстве! Гнусавый с металлическими нотками голос замер на секунду, а затем осведомился:
- Я слышу Сан-Антонио?
- Его самого, сынок. Только что, пока дожидался приема у босса, на меня нашло просветление. Я вспомнил, что уже видел где-то эту мордашку.
- Секретная служба Эль Сбхаршезамера обратилась к тайной организации "Союз сестер", членом которой состоит наш клиент, с настоятельной просьбой отыскать во что бы то ни стало Акеле Фатра-Квалху, прикончить и, соответственно, представить неоспоримое доказательство его смерти.
- Что и было сделано, - с кислой миной произнес Лысый. - Неужто они не сумели найти лучшего и менее громоздкого доказательства, чем отрубленная голова!
- Келушик работал на "Союз сестер"? - спросил я Ракена.
- Видимо. Но он захотел перехитрить корешей. Спер у них тыкву, решив запродать ее на вес золота. Но стоило ему поставить условия, как они догадались, кто нашалил... И тут-то начались дикие пляски вокруг обрубка... Парни из "Союза сестер", банда Рожкирпро, Келушик и его женушка...
Женушка!
Я потрепал волосики Антуана. Они были тонкими, золотистыми и пахли свежим хлебом.
- У тебя были странные родители, приятель, - шепнул я ему на ушко. Будущим воспитателям следует держать тебя в узде, наследственность-то хреновая.
- Как узнаете что-нибудь еще, сообщите! - приказал Старик и отключил приемник.
Аппарат онемел, оглох и превратился в обычную серую металлическую коробку. Однако в ней кишмя кишели самые разносортные секреты.
- Какая неразбериха, не правда ли, господин директор? "Союз сестер" обнаруживает своего клиента у Рожкирпро. Война за отрубленную голову. Рожкирпро жаждет вернуть кровавый трофей, чтобы уберечь репутацию своего заведения. Потом чета Келушиков смешивает все карты... Мало того, Шарль Надисс влезает в чужие игры и только еще больше запутывает дело!
Босс покачал лысой головой.
- Вам нужно отнести малыша в спокойное место, Сан-Антонио, где его возьмут на попечение, пока ситуация не прояснится. Похоже, он пережил, сам того не ведая, отвратительнейшую ночь в своей жизни.
Антуан проснулся. Крепкий малый! Расточает доверительные улыбочки направо и налево и в ус себе не дует. Ему нравится сегодняшний денек. И правда, солнце светит непривычно ярко, а небо над Парижем как на итальянских рекламных открытках.
- Пойду-ка я домой, господин директор.
- И хорошенько выспитесь, у вас ужасный вид.
- Потому что я с ног валюсь от усталости. - Меня одолела дремота, но я поинтересовался: - Вы дали указание объявить в розыск юного Надисса? Уверен, он мог бы много забавного нам порассказать. В этом деле до сих пор есть пробелы.
- Какие, например? - беспечным тоном осведомился обугленный сухарь, гримасничая и сюсюкая с младенцем.
- Я не понимаю, зачем Келушик навестил дам на Орлеанской набережной, и уж совсем не могу взять в толк, почему его жена Тереза звонила ночью ювелиру.
Старый хрыч обернулся добродушным дедулей. Сначала он возил пресс-папье по темечку, потом, растопырив ладони и приставив большие пальцы к вискам, изображал слона.
- Бу-у-у, ду-у-у! Слон топ-топ! Съем тебя, сладкого!
Малыш распустил слюни-сталактиты длиной в полметра.
- А он неглуп, - объявил Большой Босс. - У него есть чувство юмора. Подумать только, этот клоп вырастет и станет взрослым мужчиной.
Философия начальника, ее вид и содержимое, всегда напоминали мне торт с кремом. Наиболее легковесные пословицы, казалось, были изобретены по его наущению: дорога лошадь к обеду; лучше дохлый кролик в руках, чем лиса в лесу. Вот его катехизис! Краеугольный камень морали! Путеводная нить его жизни!
Однако только что произнесенная банальная истина огорчила меня. Неужто крошка Антуан превратится в безмозглого шалопая, как вы да я! Похотливое алчное животное, нафаршированное пороками и микробами.
Я размышлял о судьбе, оставляющей корявые письмена на стенах общественных туалетов, как вдруг начальник вынул из ящика стола черную штуковину и сунул мне под нос.
- Этот блокнот нашли в кармане Терезы Келушик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56